Комитет против пыток

Решение, принятое Комитетом в соответствии со статьей 22 Конвенции относительносообщения № 908/2019 * **

Сообщение представлено :	А.Б. (представлен адвокатами Н.Р. и А.Р.)
Предполагаемая жертва:	автор сообщения
Государство-участник:	Швеция
Дата сообщения:	4 января 2019 года (первоначальное представление)
Справочная документация:	решение, принятое в соответствии с правилом 115 правил процедуры Комитета и препровожденное государству-участнику 18 февраля 2019 года (в виде документа не издавалось)
Дата принятия решения :	21 июля 2021 года
Тема сообщения:	депортация в Афганистан
Процедурный вопрос :	приемлемость — явно недостаточная обоснованность
Вопросы существа:	недопустимость принудительного возвращения; пытки
Стать я Конвенции :	3

1.1Автором сообщения является А.Б., гражданин Афганистана. Его ходатайство о предоставлении убежища в Швеции было отклонено, и ему грозит депортация в Афганистан. Он утверждает, что его высылка будет представлять собой нарушение государством-участником его прав, предусмотренных статьей 3 Конвенции. Автор представлен адвокатом.

1.2Сообщение было зарегистрировано 18 февраля 2020 года, и Комитет, действуя через своего Докладчика по новым жалобам и временным мерам, решил не удовлетворять ходатайство о принятии временных мер.

Обстоятельства дела

2.1Автор сообщения этнический хазареец. Он родился в семье мусульман-шиитов в провинции Газни, Афганистан. Когда ему было 13 лет, в его поселение пришли талибы и стали требовать у жителей оружие и деньги. Перед лицом угрозы, связанной с присутствием «Талибана», автор бежал со своей семьей в провинцию Герат. Там многих хазарейцев, включая его брата, казнили члены группы, прибывшей из Исламской Республики Иран и преследовавшей представителей этого народа. Автор отмечает, что позднее к этой группе присоединились талибы, продолжившие преследование и пытки хазарейцев. Находясь в провинции Герат, автор работал плотником. После того как войска Соединенных Штатов Америки отстранили «Талибан» от власти, его семья вернулась в провинцию Газни, где автор помогал им на сельскохозяйственных работах.

2.2В начале 2015 года представители «Талибана», которые продолжали активно преследовать, похищать и казнить людей в родном поселении автора, напали на него, когда тот вез своего отца в больницу, поскольку знали, что он выступает против движения. После этого автору и его семье пришлось бежать в Кабул, где они оставались на протяжении нескольких месяцев. После того как талибы до смерти замучили его тетю и похитили его друга в попытках найти и поймать его самого, автор решил покинуть страну. В ноябре 2015 года он прибыл в Швецию транзитом через Исламскую Республику Иран, Турцию и Грецию, воспользовавшись помощью контрабандистов, а члены его семьи вернулись из Кабула домой.

2.315 ноября 2015 года автор подал ходатайство о предоставлении убежища на основании того, что ему угрожает опасность подвергнуться пыткам и бесчеловечному и унижающему достоинство обращению в Афганистане из-за его прошлого конфликта с талибами и его хазарейского происхождения. В ожидании решения по своему ходатайству в сентябре 2016 года автор начал посещать занятия по шведскому языку, организованные совместно образовательным центром для взрослых и местной христианской церковью. Он также участвовал в церковных мероприятиях и прошел базовый курс по основам христианства. 2 февраля 2017 года Шведское миграционное агентство провело устное слушание в рамках расследования по ходатайству автора о предоставлении ему убежища, но тогда он не рассказал о процессе своего обращения в христианство. 31 марта 2017 года Агентство отклонило ходатайство автора, решив, что он не доказал, что в случае возвращения в Афганистан ему будет угрожать личная опасность, помимо общего риска, с которым сталкиваются шииты-хазарейцы. Агентство отметило, что он может столкнуться с риском преследования со стороны талибов в Газни, однако у него была альтернатива в виде внутреннего переселения — он мог вернуться в относительно безопасные места, такие как Кабул и Герат, где он и его семья жили раньше и где у него были некоторые связи. Таким образом, конфликт автора с «Талибаном» не был признан достаточным основанием для предоставления ему убежища.

2.427 апреля 2017 года автор обратился в Суд по миграционным делам в попытке все же получить убежище. 4 мая 2017 года он принял крещение, а 10 мая 2017 года его обращение в христианскую веру впервые было указано в качестве основания для получения защиты в дополнительной апелляции в вышеупомянутый суд. Автор утверждал, что в случае возвращения в Афганистан он подвергнется серьезному риску преследования, в том числе со стороны членов его семьи и родственников, за то, что он принял христианство. 25 января 2018 года Суд по миграционным делам провел устное слушание по делу автора. 14 февраля 2018 года Апелляционный суд по миграционным делам отклонил его апелляцию, посчитав, что автор не смог доказать, что его обращение было подлинным и основанным на личных убеждениях. Суд по миграционным делам также пришел к выводу об отсутствии доказательств в поддержку его утверждения о том, что члены его семьи в Афганистане узнали о его обращении в другую веру. 12 марта 2018 года Апелляционный суд по миграционным делам отказал автору в разрешении на подачу апелляции, и постановление о его высылке стало окончательным и не подлежащим обжалованию.

2.5Впоследствии автор подал в Шведское миграционное агентство ходатайство о получении вида на жительство в соответствии со статьей 18 главы 12 Закона об иностранцах или о повторном рассмотрении вопроса о выдаче вида на жительство в соответствии со статьей 19 главы 12 того же закона, сославшись на наличие препятствий для исполнения постановления о высылке. Агентство пришло к выводу, что заявления об обращении автора в другую веру уже были проанализированы и не могут рассматриваться в качестве новых обстоятельств. 11 октября 2018 года Агентство приняло решение отказать автору в предоставлении вида на жительство или в новом рассмотрении его дела. Это решение было обжаловано в Суде по миграционным делам, который 1 ноября 2018 года отклонил апелляцию. Было подано ходатайство о предоставлении разрешения на обжалование решения Миграционного суда в Апелляционный суд по миграционным делам, однако последний 14 ноября 2018 года принял решение не предоставлять автору такого разрешения.

Жалоба

3.1Автор утверждает, что его депортация в Афганистан будет равносильна нарушению статьи 3 Конвенции, поскольку он подвергнется риску преследования как новообращенный христианин в стране, где лицам, покидающим исламскую веру, грозит бесчеловечное и унижающее достоинство обращение и пытки, включая смертную казнь. Автор отмечает, что в судебной системе Афганистана доминируют законы и доктрины шариата, в соответствии с которыми вероотступничество — отказ от ислама в пользу других религий или атеизма — часто рассматривается как преступление «худуд», которое является самым серьезным преступлением по исламскому праву и карается смертью. Он также утверждает, что родственники или другие члены общества, считающие факт обращения постыдным, могут угрожать новообращенным или даже убить их. Новообращенные христиане и лица, покидающие ислам, подвергаются серьезному риску, а афганские власти не имеют достаточных ресурсов для их защиты. Он ссылается на то, что акты насилия со стороны соседей и друзей в отношении новообращенных христиан являются обычным явлением в Афганистане, что часто вынуждает их покидать страну. Он утверждает, что его друзьям, членам семьи и родственникам в Афганистане стало известно о его обращении, поскольку он был активным прихожанином и открыто рассказывал о своей вере своим афганским друзьям, в церкви и в социальных сетях.

3.2Автор также утверждает, что его переход из ислама в христианство не был надлежащим и тщательным образом рассмотрен в рамках его ходатайства о предоставлении убежища. По его мнению, тот факт, что его заявление о переходе в другую веру в качестве основания для предоставления ему убежища было рассмотрено по существу только в одной судебной инстанции, представляет собой процедурное упущение, поскольку Суд по миграционным делам решил не возвращать дело в Шведское миграционное агентство для дальнейшего рассмотрения, а Верховный суд не разрешил ему подать апелляцию. Несмотря на то, что автор подал ходатайство о приостановлении действия решения Суда по миграционным делам, его обращение в христианство не было принято во внимание, поскольку оно не было рассмотрено и проанализировано в качестве нового обстоятельства, выявленного уже после вынесения решения Судом по миграционным делам.

3.3Автор также говорит о системных недочетах в процессе рассмотрения ходатайств о предоставлении убежища в Швеции при оценке факта обращения в христианство, поскольку эта оценка слишком сильно зависит от способности заявителя выражать свое мнение в устной форме. В случае автора итоги рассмотрения дела в значительной степени зависели от одного устного слушания в Суде по миграционным делам; другие доказательства, включая свидетельства церковных лидеров, не были должным образом проанализированы при оценке. Автор также утверждает, что шведские власти не поняли должным образом угрозы, исходящей от социальных сетей, из которых о его обращении в другую веру узнают люди в Афганистане, что сделает его возвращение туда более опасным.

3.4Автор заявляет, что он исчерпал все внутренние средства правовой защиты. Сообщение также не было представлено ни в один другой международный механизм рассмотрения жалоб.

Замечания государства-участника в отношении приемлемости и существа сообщения

4.112 июля 2019 года государство-участник представило свои замечания в отношении приемлемости и существа сообщения. Государство-участник утверждает, что сообщение следует признать неприемлемым в силу необоснованности жалоб в соответствии с пунктом 2 статьи 22 Конвенции и правилом 113 b) правил процедуры Комитета, поскольку заявление автора о том, что в случае возвращения в Афганистан ему угрожает опасность обращения, равносильного нарушению статьи 3 Конвенции, не достигает минимального уровня обоснованности, требуемого для целей приемлемости.

4.2Ссылаясь на правовую практику Комитета, государство-участник утверждает, что при определении того, будет ли принудительное возвращение автора в Афганистан представлять собой нарушение статьи 3 Конвенции, следует принимать во внимание следующие соображения: а) общее положение в области прав человека в Афганистане; и b) существование для автора личной, предсказуемой и реальной опасности подвергнуться пыткам в случае возвращения туда, поскольку существование вкакой-либо стране постоянной практики грубых, вопиющих или массовых нарушений прав человека само по себе не является достаточным основанием полагать, что данному лицу будет угрожать опасность применения пыток по возвращении в эту страну.

4.3Государство-участник также утверждает, что бремя доказывания в случаях, подобных рассматриваемому, ложится на заявителя, который обязан представить аргументированные доводы и доказать, что ему лично угрожает предсказуемая, личная, явная и реальная опасность подвергнуться пыткам. Кроме того, при оценке степени риска применения пыток должны анализироваться основания, выходящие за пределы одних лишь умозрительных предположений или подозрений. Хотя эта опасность не обязательно должна отвечать критерию высокой степени вероятности, она должна быть личной и явной.

4.4По вопросу об общем положении в области прав человека в Афганистане государство-участник утверждает, что сложившуюся там ситуацию нельзя считать таковой, чтобы существовала общая необходимость защиты всех просителей убежища из этой страны, хотя государство-участник не хотело бы недооценивать обоснованную обеспокоенность по поводу ситуации с правами человека в стране. Следовательно, при проведении оценки Комитет должен сосредоточить внимание на прогнозируемых последствиях высылки автора в Афганистан с учетом его личных обстоятельств, как это сделали шведские миграционные органы при рассмотрении настоящего дела.

4.5В отношении опасности обращения с автором, равносильного нарушению статьи 3 Конвенции, государство-участник утверждает, прежде всего, что Закон об иностранцах и практика его применения отражают положения статьи 3 Конвенции и что национальные власти располагают всеми необходимыми средствами для оценки информации, предоставляемой просителями убежища, и достоверности их заявлений и жалоб. В этой связи государство-участник подчеркивает, что в данном случае как Шведское миграционное агентство, так и Суд по миграционным делам тщательно изучили дело автора.

4.6Государство-участник утверждает, что, таким образом, автору были предоставлены широкие возможности для того, чтобы разъяснить соответствующие факты и обстоятельства в обоснование своих утверждений и представить аргументы по своему делу как в устной, так и в письменной форме, Шведскому миграционному агентству и Суду по миграционным делам. 2 февраля 2017 года Агентство провело с ним комплексное собеседование по вопросу предоставления убежища, которое длилось более трех часов. Кроме того, после подачи апелляции Суд по миграционным делам провел устное слушание с участием автора. Собеседования и слушание проводились в присутствии государственного защитника автора и устных переводчиков, которых, по утверждению автора, он хорошо понимал. Протоколы собеседований были впоследствии препровождены государственному адвокату, через которого автору было предложено изучить протоколы проведенных собеседований и представить по ним письменные замечания, а также соответствующие письменные заявления и опровержения.

4.7Таким образом, государство-участник считает, что Шведское миграционное агентство и Суд по миграционным делам располагали достаточной информацией и материалами по данному делу, что позволило обеспечить прочную основу для проведения обоснованной, транспарентной и разумной оценки риска для принятия решения о целесообразности предоставления автору защиты в Швеции.

4.8В связи с утверждениями автора, сделанными в национальных органах власти, государство-участник утверждает, что в ходе первоначального рассмотрения ходатайства о предоставлении убежища он заявил, что принудительное возвращение в Афганистан подвергнет его риску быть убитым талибами или же по той причине, что он хазареец. Государство-участник утверждает, что национальные миграционные органы основывали свою оценку заявленной им потребности в защите на его устном рассказе, а также на представленных им доказательствах. Таким образом, Шведское миграционное агентство и Суд по миграционным делам тщательно изучили обстоятельства дела автора, проанализировав, являются ли его утверждения последовательными и подробными и не противоречат ли они общеизвестным фактам или имеющейся информации о его стране происхождения. Национальные миграционные власти посчитали, что автор смог убедительно продемонстрировать наличие опасности для него в провинции Газни со стороны «Талибана». Однако Агентство пришло к выводу, что для автора было бы разумным и целесообразным переместиться внутри страны в провинцию Герат, поскольку ничто не указывало на то, что талибы будут искать его там. При рассмотрении дела в апелляционной инстанции Суд по миграционным делам также постановил, что заявитель не смог убедительно доказать, что ему угрожает опасность в Герате или Кабуле со стороны талибов или же на том основании, что он хазареец. Государство-участник утверждает, что у него нет причин не согласиться с оценкой национальных властей в этом отношении.

4.9Касаясь утверждения автора о существовании для него опасности в связи с его обращением в христианство, государство-участник не оспаривает тот факт, что он был крещен и являлся членом христианской общины в Швеции. Однако оно, как и миграционные власти, пришло к выводу, что письменные свидетельства, представленные автором, не могут считаться убедительным доказательством того, что принятие автором христианской веры и, соответственно, его заявленная религиозная деятельность были основаны на его подлинных личных религиозных убеждениях.

4.10Государство-участник также отмечает, что автор не ссылался на свой предполагаемый интерес к христианству или на свою веру в качестве основания для получения им защиты на ранней стадии рассмотрения его ходатайства о предоставлении убежища. Автор не упоминал о своем обращении в христианство до подачи апелляции 27 апреля 2017 года, а его предполагаемое крещение состоялось всего неделю спустя, 4 мая 2017 года. Государство-участник отмечает, что в ходе собеседования по вопросу предоставления убежища 7 февраля 2017 года, т. е. едва ли тремя месяцами ранее, автор сообщил, что его вероисповедание — мусульманин-шиит. Кроме того, в тот момент он не упоминал о каком-либо интересе к христианской религии, и на вопрос, перечислил ли он все основания для предоставления ему защиты, автор ответил утвердительно, хотя во время устного слушания в Суде по миграционным делам он утверждал, что заинтересовался христианством сразу после прибытия в Швецию в 2016 году и в том же году начал участвовать в церковных мероприятиях. На этом фоне Суд по миграционным делам счел примечательным тот факт, что до подачи апелляции в апреле 2017 года он не ссылался на свой интерес к христианству в качестве основания для получения международной защиты. Таким образом, государство-участник считает, что если автор начал проявлять его еще в 2016 году, то было бы разумно предположить, что он уже должен был упомянуть об этом во время собеседования по вопросу предоставления убежища в феврале 2017 года.

4.11Кроме того, Суд по миграционным делам счел, что рассказ автора о причинах его предполагаемого обращения и о том, что христианство значит для него лично, носил общий и расплывчатый характер. В ходе оценки Суд пришел к общему выводу, что автор не смог убедительно продемонстрировать, что он принял христианство по личным и искренним религиозным убеждениям или что из-за этого ему угрожала опасность со стороны его семьи или остальных членов афганского общества. Он также не смог доказать, что афганским властям или кому-либо еще в Афганистане стало известно о том, что он посещал церковь в Швеции и, таким образом, ему могут быть приписаны христианские убеждения.

4.12В отношении утверждения автора о недочетах при рассмотрении вопроса о его обращении в христианство в Суде по миграционным вопросам государство-участник отмечает, что он не упоминал о нем в своем ходатайстве в Апелляционный суд по миграционным делам. Его государственный адвокат также не возражал против того, как Суд по миграционным делам рассматривал дело автора, во время устного слушания и не требовал его возвращения в Шведское миграционное агентство. Таким образом, у Апелляционного суда по миграционным делам не было возможности принять во внимание эти конкретные утверждения при решении вопроса о разрешении на подачу апелляции. В этой связи государство-участник также отмечает, что автор, по-видимому, пытается использовать Комитет в качестве апелляционного суда, чтобы добиться пересмотра достоверности своих утверждений. Государство-участник повторяет, что нет никаких оснований для вывода о том, что решения национальных судов были неадекватными или что результат внутреннего разбирательства был в какой-то степени произвольным или равносильным отказу в правосудии.

4.13Государство-участник также отмечает, что ходатайства о предоставлении вида на жительство или о повторном рассмотрении дела в соответствии со статьями 18 и 19 главы 12 Закона об иностранцах могут быть рассмотрены только в том случае, если соответствующий иностранец представит доказательства новых обстоятельств, которые могут рассматриваться в качестве длительного препятствия для исполнения постановления о высылке, как это предусмотрено в статьях 1, 2 или 3 главы 12 Закона об иностранцах, т. е. — если существует опасность смертной казни, пыток или преследования (пункт 1 части 1 статьи 19 главы 12 Закона об иностранцах). Кроме того, для повторного рассмотрения дела необходимо, чтобы иностранец не имел ранее возможности ссылаться на эти новые обстоятельства или чтобы он привел уважительную причину, по которой он этого не сделал (пункт 2 части 1 статьи 19 главы 12 Закона об иностранцах). В данном случае Шведское миграционное агентство отметило, что предполагаемое обращение автора в другую веру уже было проанализировано в ходе обычной процедуры рассмотрения ходатайства о предоставлении убежища. По этой причине информация, представленная в заявлении о повторном рассмотрении дела, считалась дополнительной по отношению к уже представленным им сведениям относительно обращения в христианство. Агентство также отметило, что документы, представленные автором в подтверждение предположительно грозящей ему в Афганистане опасности, имеют ограниченную доказательную силу, поскольку их подлинность невозможно проверить и их легко подделать. Суд по миграционным делам впоследствии пришел к тому же выводу, что и Агентство, и оставил в силе его решение об отклонении ходатайства автора.

4.14С учетом вышесказанного государство-участник вновь утверждает, что оно разделяет оценку национальных властей, согласно которой из-за недостаточной достоверности своего рассказа автор не смог убедительно продемонстрировать, что его заявленное обращение в христианство основано на его подлинных личных религиозных убеждениях или что он намерен продолжать исповедовать христианство после возвращения в страну своего происхождения, и поэтому ему грозит предсказуемая, личная и реальная опасность подвергнуться обращению, противоречащему Конвенции. Кроме того, государство-участник считает, что нет никаких оснований полагать, что приписываемые автору христианские убеждения стали бы достаточным основанием для того, чтобы предположить, что в случае возвращения в Афганистан он подвергнется реальному риску обращения, противоречащего статье 3 Конвенции. В результате государство-участник приходит к выводу, что представленная автором информация и факты, на которые он опирается в своей жалобе, недостаточны для того, чтобы сделать вывод о том, что предполагаемая опасность подвергнуться неправомерному обращению по возвращении в Афганистан отвечает требованиям в отношении ее предсказуемого, реального и личного характера. Следовательно, исполнение постановления о высылке в нынешних обстоятельствах не будет представлять собой нарушение обязательств Швеции по статье 3 Конвенции.

Комментарии автора к замечаниям государства-участника

5.17 января 2020 года автор представил свои комментарии к замечаниям государства-участника.

5.2По вопросу о приемлемости дела автор утверждает, что его сообщение не является явно необоснованным и что требование о минимальном уровне обоснованности для целей приемлемости было соблюдено, поскольку он представил достаточно сведений, подтверждающих грозящую ему как новообращенному христианину опасность подвергнуться обращению, противоречащему статье 3 Конвенции, в случае возвращения в Афганистан. Автор повторяет, что в Афганистане, где лишь 0,3 % населения исповедуют религию, отличную от ислама, христиане вынуждены скрывать свою веру из-за страха репрессий и преследования и не могут свободно жить и проявлять свои религиозные убеждения. Автор также повторяет, что в рамках судебной системы Афганистана и в соответствии с Конституцией ни один закон не должен противоречить исламскому праву, а любой обращенный христианин подлежит смертной казни как вероотступник. Он также подчеркивает, что существует большая вероятность того, что собственная семья вероотступника или другие гражданские лица могут взять дело в свои руки, поскольку обращение в другую веру часто означает позор для всей семьи или общины.

5.3По существу настоящего дела заявитель повторяет, что ему грозит личная, предсказуемая и реальная опасность подвергнуться обращению, противоречащему статье 3 Конвенции. Автор утверждает, что он подтвердил подлинность своего обращения в христианство и своей веры многочисленными заявлениями пасторов и церковных лидеров, а также свидетельством о крещении, которое не было оспорено государством-участником.

5.4Автор вновь заявляет, что утверждение государства-участника о том, что его обращение не было вызвано искренними убеждениями, основано на произвольной оценке, проведенной в рамках несовершенного внутреннего разбирательства. Автор утверждает, что решения миграционных органов основываются не на полной и всесторонней оценке фактов, а на индивидуальных, иногда политически обусловленных, предпочтениях сотрудников и народных заседателей, не обладающих достаточными знаниями в религиозных вопросах. Автор также утверждает, что возвращение новообращенных христиан в Афганистан, независимо от того, насколько глубоки их убеждения, не соответствует принципу недопустимости принудительного возвращения. Кроме того, он заявляет, что глубину убеждений человека трудно оценить в рамках двух-трехчасового собеседования и что национальные власти требуют непропорционально высокого уровня знаний по теологическим вопросам и не учитывают возраст заявителей, особенности их культуры, образование и религиозные познания, навыки устного общения и продолжительность процесса обращения в христианство.

5.5Автор также повторяет, что проводимая миграционными органами оценка зависит, главным образом, от способности заявителя выражать свое мнение в устной форме и что в его случае не были приняты во внимание письменные доказательства, подтверждающие его устное заявление, особенно свидетельства опытных и сведущих в теологических вопросах церковных лидеров. Автор заявляет, что его не спрашивали о том, каким образом он соблюдает религиозные обряды на каждодневной основе и сможет ли продолжать делать это, вернувшись в Афганистан. Таким образом, автор утверждает, что государство-участник не учло серьезные последствия, с которыми он как вероотступник столкнется в Афганистане.

5.6В этой связи автор не согласен с утверждением государства-участника о том, что ему были предоставлены широкие возможности для разъяснения, как в устной, так и в письменной форме, соответствующих фактов и обстоятельств в поддержку его ходатайства и что миграционные власти получили достаточную информацию и поэтому смогли провести обоснованную, траспарентную и адекватную оценку его ситуации.

5.7Кроме того, автор утверждает, что тот факт, что государство-участник ставит под сомнение подлинность его веры, ссылаясь на время его обращения, неправильно и противоречит текущей национальной судебной практике. Ссылаясь на недавние случаи в правовой практике Апелляционного суда по миграционным делам, автор утверждает, что, как правило, нет причин сомневаться в словах человека, не сообщившего о своем интересе к христианской вере на более раннем этапе процедуры рассмотрения ходатайства о предоставлении убежища, так как конкретное время обращения в христианство трудно определить.

5.8Касаясь утверждения государства-участника о том, что автор не сообщал о процессуальных или системных недочетах в ходе внутреннего разбирательства, он заявляет, что это произошло потому, что эти вопросы с тех пор затрагивались и тщательно изучались средствами массовой информации, а также адвокатами, представителями церкви и другими лицами после завершения внутреннего разбирательства.

5.9В результате, автор утверждает, что его жалобу следует признать приемлемой и что факты, представленные в его сообщении, свидетельствуют о нарушении Конвенции, о чем говорится в жалобе.

Дополнительные замечания государства-участника

6.126 мая 2020 года государство-участник представило дополнительные замечания, в которых заявило, что комментарии автора не содержат никакой новой информации, и подтвердило позицию, которую оно выразило в своих первоначальных замечаниях от 12 июля 2019 года.

6.2Государство-участник отмечает, что согласно информации, полученной от Шведского полицейского управления, решение о высылке автора в Афганистан было исполнено 6 мая 2019 года.

Вопросы и процедура их рассмотрения в Комитете

Рассмотрение вопроса о приемлемости

7.1Прежде чем рассматривать какие-либо утверждения, содержащиеся в сообщении, Комитет должен решить, является ли оно приемлемым согласно статье 22 Конвенции. В соответствии с требованиями пункта 5 а) статьи 22 Конвенции Комитет удостоверился в том, что этот же вопрос не рассматривался и не рассматривается в рамках какой-либо другой процедуры международного расследования или урегулирования.

7.2Комитет напоминает, что в соответствии с пунктом 5 b) статьи 22 Конвенции он не рассматривает никакую жалобу, если не убедится в том, что все имеющиеся внутренние средства правовой защиты были исчерпаны. Комитет отмечает, что в данном случае государство-участник не оспаривало приемлемость сообщения по этому критерию. Соответственно, Комитет считает, что пункт 5 b) статьи 22 Конвенции не препятствует рассмотрению им настоящего сообщения.

7.3Комитет далее отмечает, что государство-участник оспаривает приемлемость сообщения на том основании, что утверждения автора являются недостаточно обоснованными. Однако в свете информации, содержащейся в материалах дела, и доводов, представленных сторонами, Комитет считает, что для целей приемлемости автор достаточно обосновал свои утверждения, которые вызывают серьезные вопросы относительно соблюдения статьи 3 Конвенции.

7.4В свете вышесказанного и поскольку Комитет не видит никаких других препятствий для признания приемлемости, он объявляет сообщение, представленное в соответствии со статьей 3 Конвенции, приемлемым и приступает к его рассмотрению по существу.

Рассмотрение сообщения по существу

8.1В соответствии с пунктом 4 статьи 22 Конвенции Комитет рассмотрел данное сообщение в свете всей информации, представленной ему сторонами.

8.2В настоящем деле Комитет должен решить, станет ли возвращение автора в Афганистан нарушением обязательства государства-участника по статье 3 Конвенции не высылать или не возвращать («refouler») какое-либо лицо в другое государство, если имеются серьезные основания полагать, что там ему или ей может угрожать применение пыток.

8.3Комитет должен установить, имеются ли серьезные основания полагать, что после высылки в Афганистан автору лично будет угрожать опасность подвергнуться пыткам или другим жестоким, бесчеловечным или унижающим достоинство видам обращения и наказания. При оценке этой опасности Комитет должен принять во внимание все относящиеся к делу обстоятельства согласно пункту 2 статьи 3 Конвенции, включая существование постоянной практики грубых, вопиющих или массовых нарушений прав человека в стране возвращения. Комитет напоминает, что цель такой оценки состоит в том, чтобы установить, будет ли соответствующему лицу лично угрожать предсказуемая и реальная опасность подвергнуться пыткам в той стране, возвращению в которую он или она подлежит. Следовательно, существование практики грубых, вопиющих или массовых нарушений прав человека в той или иной стране само по себе не является достаточным основанием для определения того, что соответствующему лицу будет угрожать опасность подвергнуться пыткам по возвращении в эту страну; должны быть приведены дополнительные основания для подтверждения того, что такая опасность будет угрожать лично данному лицу. И наоборот, отсутствие постоянной практики вопиющих нарушений прав человека не означает, что соответствующее лицо не может быть подвергнуто пыткам с учетом его или ее конкретных обстоятельств.

8.4Комитет ссылается на свое замечание общего порядка № 4 (2017), согласно которому обязательство не допускать принудительного возвращения возникает всякий раз, когда существуют «серьезные основания» полагать, что то или иное лицо может подвергнуться пыткам в государстве, куда оно должно быть депортировано, будь то в личном качестве или в составе группы, которая может подвергнуться пыткам в государстве назначения. Комитет напоминает, что «серьезные основания» существуют всякий раз, когда опасность пыток является «предсказуемой, личной, явной и реальной». Факторы личной опасности могут включать, в частности: a) этническое происхождение заявителя; b) политическую принадлежность или политическую деятельность заявителя и/или членов его или ее семьи; c) арест и/или задержание без гарантии справедливого обращения и судебного разбирательства; d) содержание под стражей без связи с внешним миром или другую форму произвольного и незаконного задержания в стране происхождения; и е) религиозную принадлежность.

8.5Комитет напоминает также, что бремя доказывания возлагается на заявителя, который должен представить убедительные доводы по своему делу, т. е. привести обоснованные аргументы в подтверждение того, что опасность подвергнуться пыткам является для него предсказуемой, личной, явной и реальной. Однако если заявитель находится в ситуации, когда он или она не может представить более подробную информацию по его или ее делу, например когда автор доказывает, что он или она не имеет возможности получить документацию, касающуюся его или ее утверждений о применении пыток, либо находится в условиях лишения свободы, то бремя доказывания возлагается на противоположную сторону, и соответствующему государству-участнику надлежит расследовать эти утверждения и проверять информацию, на основании которой подана жалоба. Комитет далее напоминает, что он придает большое значение заключениям, сформулированным органами соответствующего государства-участника на основе выявленных фактов, но при этом не считает себя связанным такими заключениями и свободен в осуществлении оценки имеющейся у него информации в соответствии с пунктом 4 статьи 22 Конвенции с учетом всех обстоятельств по каждому делу.

8.6Оценивая риск применения пыток в данном деле, Комитет принимает к сведению утверждения автора о том, что, будучи новообращенным христианином, он рискует подвергнуться пыткам и, возможно, погибнуть от рук афганских властей, «Талибана» или частных лиц, включая членов его семьи и родственников, в случае возвращения в Афганистан, где обращение в другую веру считается вероотступничеством по исламскому праву и позором для общества. Комитет также принимает к сведению довод автора относительно того, что оценка его жалоб шведскими властями была произвольной и неполноценной и что государство-участник не оценило по существу тот факт, что его христианская вера была основана на искреннем убеждении, и не приняло во внимание угрозы в адрес автора в социальных сетях. Комитет также отмечает утверждение автора о том, что его заявление о переходе в другую веру в качестве основания для предоставления убежища было рассмотрено только Судом по миграционным делам.

8.7Комитет принимает к сведению довод государства-участника о том, что автору были предоставлены широкие возможности для того, чтобы разъяснить миграционным властям соответствующие факты и обстоятельства в поддержку своего заявления и привести доводы по своему делу, в устной и письменной форме, относительно его обращения в христианство и рисков, с которыми он столкнется в Афганистане как новообращенный христианин. Он также отмечает аргумент государства-участника о том, что национальные власти усомнились в искренности обращения автора после тщательного расследования его заявлений и пришли к выводу, что оно таковым не являлось. Власти страны посчитали, что рассказ автора о причинах его обращения и о том, что христианство значит для него лично, был общим и расплывчатым, и отметили, что он не ссылался на свой предполагаемый интерес к христианству или на свою веру в качестве основания для получения им защиты на ранней стадии процесса. Комитет также принимает к сведению замечания государства-участника о том, что национальные власти оценили утверждения автора об угрозах, полученных им в связи с его переходом в другую веру, и признали их не заслуживающими доверия.

8.8Признавая оправданную обеспокоенность по поводу текущего положения в области прав человека в Афганистане в отношении новообращенных христиан, Комитет напоминает, что нарушения прав человека в стране происхождения сами по себе не являются достаточным основанием для того, чтобы прийти к выводу о наличии для автора предсказуемой, личной, явной и реальной опасности подвергнуться пыткам. Хотя Комитет не в состоянии оценить подлинность обращения автора в христианство, он подчеркивает, что при оценке его ходатайства о предоставлении убежища власти государства-участника должны адекватно оценить возможный риск жестокого обращения с новообращенным христианином как с предполагаемым вероотступником по возвращении в Афганистан.

8.9В свете всей информации, предоставленной ему сторонами, Комитет отмечает, что стороны не оспаривают тот факт, что автору было предоставлено несколько возможностей в ходе процедуры рассмотрения ходатайства о предоставлении убежища объяснить и разъяснить, как в устной, так и в письменной форме, соответствующие факты и обстоятельства в поддержку его заявлений о том, что он принял христианство по личным и подлинным религиозным убеждениям. Комитет отмечает, что устное слушание в Суде по миграционным делам проходило в течение нескольких часов в присутствии государственного адвоката и переводчика и что автор имел возможность представить письменные комментарии по выводам миграционных властей, включая жалобы по любым процедурным вопросам, через своего адвоката. В этой связи Комитет отмечает, что, хотя автор и утверждает, что его заявление об обращении в другую веру как основание для защиты было рассмотрено только одной инстанцией, он не приводил этот аргумент на начальной стадии рассмотрения ходатайства Шведским миграционным агентством и не подавал никаких жалоб по процедурным вопросам в Суд по миграционным делам, несмотря на то, что имел такую возможность. Кроме того, автор не приводит разумных или убедительных объяснений причин, по которым он этого не сделал или не смог сделать. В обстоятельствах настоящего дела и на основании представленной ему информации Комитет не может прийти к выводу, что в процедуре рассмотрения Судом по миграционным вопросам утверждений автора о переходе в другую веру в качестве основания для защиты были допущены какие-либо серьезные недочеты.

8.10Комитет также обращает внимание на утверждение автора об угрозах, которые он получал в социальных сетях и которые могут послужить распространению информации о его христианской вере на его родине и подвергнуть его риску преследования в случае возвращения. Комитет, однако, также отмечает, что после рассмотрения дела Судом по миграционным делам государство-участник заявило, что автор не смог убедительно продемонстрировать ни то, что он подвергался угрозам со стороны своей семьи или других представителей афганского общества, ни то, что афганским властям или кому-либо еще в Афганистане стало известно о его обращении в христианство. Комитет отмечает, что помимо своих общих замечаний автор не представил никакой конкретной информации, опровергающей доводы государства-участника. Он лишь отметил, что его христианская вера основывается на его искренних убеждениях и что он открыто рассказывал о ней, что недостаточно для того, чтобы Комитет сделал вывод о наличии предсказуемой, личной, явной и реальной опасности пыток и жестокого обращения.

8.11В свете вышеизложенного Комитет заключает, что автор не представил достаточных доказательств, позволяющих предположить наличие для него предсказуемой, личной, явной и реальной опасности подвергнуться пыткам по возвращении в Афганистан. Кроме того, автор не смог продемонстрировать, что органы власти государства-участника не провели надлежащего расследования в отношении его утверждений в рамках внутреннего разбирательства. Соответственно, Комитет приходит к выводу, что в свете имеющихся в деле доказательств он не может заключить, что возвращение автора в Афганистан будет представлять собой нарушение статьи 3 Конвенции.

9.Действуя в соответствии с пунктом 7 статьи 22 Конвенции, Комитет заключает, что высылка автора в Афганистан государством-участником не будет представлять собой нарушение статьи 3 Конвенции.