Комитет по правам человека

Соображения Комитета в соответствии с пунктом 4 статьи 5 Факультативного протокола относительно сообщения № 2244/2013 * **

Представлено:	Роберто Исаиасом Дассумоми Уильямом Исаиасом Дассумом (представлены адвокатами Ксавьером Кастро Муньосом и Эйди Ланьядо Оллиан)
Предполагаемая жертва:	авторы сообщения
Государство-участник:	Эквадор
Дата сообщения:	12 марта 2012 года (первоначальное представление)
Справочная документация:	решение в соответствии с правилом 97 правил процедуры Комитета, препровожденное государству-участнику 5 июня 2013 годав виде документа не издавалось)
Дата принятия С оображений:	30 марта 2016 года
Тема сообщения:	уголовное осуждение авторови конфискация их имущества
Процедурные вопросы :	отсутствие статуса потерпевшего; неприемлемость согласно компетенции суда (ratione materiae), иск на рассмотрении суда (litis pendentia); отсутствие юрисдикции; неисчерпание внутренних средств правовой защиты; злоупотребление правом на представление сообщений
Вопросы существа:	право на свободу; соблюдение законности; ретроактивное применение уголовного закона, усиливающего наказание; равенство перед закономи недискриминация
Статьи Пакта :	пункт 1 и пункт 3 а) статьи 2; 9; пункты 1, 2 и пункт 3 с) статьи 14; 15; и 26
Статьи Факультативного протокола:	1, 3 и пункт 2 a) и b) статьи 5

1.Авторами сообщения являются г-н Роберто Исаиас Дассум и г-н Уильям Исаиас Дассум, граждане Эквадора. Они утверждают, что являются жертвами нарушения прав, установленных в статье 9 и пунктах 1 и 2 статьи 14, рассматриваемых отдельно и в совокупности с пунктом 1 и пунктом 3 а) статьи 2; в пункте 3 с) статьи 14; в статьях 15 и 26 Пакта. Факультативный протокол вступил в силу для Эквадора 23 марта 1976 года.

Факты в изложении авторов

2.1Авторы сообщения являются предпринимателями и были акционерамии руководителями компаний, составляющих корпорацию «Групо Исаиас», наиболее известным предприятием которой был банк «Филанбанко». Авторы сообщения занимали должности соответственно президента и вице-президента названного банка. В конце 1990-х годов Эквадор переживал внешние и внутренние трудности, которые серьезно сказались на его экономике. Спад в производственном секторе в целом имел серьезные последствия для финансовой системы, являвшейся его кредитором. В 1998 году банковский сектор Эквадора оказался в глубоком кризисе, и практически все банки запросили у Центрального банка Эквадора (ЦБЭ) кредиты на обеспечение ликвидности. В 1998 году ЦБЭ предоставил эти кредиты на основании состоятельности имеющихся у соответствующих финансовых групп технических резервов, данные о которых были переданы в Главное управление банков. Оно подтвердила платежеспособность «Филанбанко» и санкционировало его доступ к стабилизационным кредитам.

2.2После того как «Филанбанко» получил несколько кредитов на обеспечение ликвидности, его частные акционеры попросили банковскую комиссию Эквадора включить банк в программу реорганизации в целях его укрепления,и соответствующее решение было принято постановлением от 2 декабря1998 года. Эта программа применялась исключительно к платежеспособным банкам с проблемами ликвидности, что свидетельствует о платежеспособности «Филанбанко» и о том, что его проблемы ликвидности были обусловлены конъюнктурой. В противном случае он был бы подвергнут процедуре санации для последующей ликвидации.

2.3В рамках программы реорганизации банк был передан государственному Агентству страхования вкладов (АСВ). В марте 1999 года – спустя всего три месяца после передачи банка АСВ и в то время, когда он находился под государственным управлением, – компания «Артур Андерсен» провела аудиторскую проверку банка, доказавшую его платежеспособность и показавшую, что кризис частного управления был вызван проблемами ликвидности. Вместе с тем 30 июля 2002 года, когда «Филанбанко» все еще находился на государственном управлении, Банковская комиссия распорядилась о его принудительной ликвидации, при этом обязав его предварительно поглотить неплатежеспособный банк (банк «Ла Превисора») и выдать кредиты другим проблемным банкам. 30 июля 2002 года после провозглашения принудительной ликвидации «Филанбанко» закрыл свои двери для клиентов. 8 апреля 2010 года Главное управление банков объявило о передаче его активов в ЦБЭ и прекращении его правосубъектности.

2.4В связи с упомянутыми событиями авторы как бывшие акционеры и руководители «Филанбанко» подверглись серьезным преследованиям, включая угрозы и клеветнические заявления сотрудников Канцелярии Президента и других государственных чиновников, кроме того, против них было возбуждено уголовное дело. Уголовное производство началось с прошения, направленного 16 июня 2000 года Государственным прокурором Председателю Верховного суда, с тем чтобы он начал предварительное расследование преступлений, совершенных авторами и другими бывшими сотрудниками «Филанбанко», таких как незаконное присвоение банковских средств (статья 257 Уголовного кодекса, действовавшего на момент совершения этих деяний, т.е. в 1998 году), и подлог документов (статья 363 вышеупомянутого кодекса), а также некоторых финансовых преступлений, предусмотренных Общим законом о финансовых учреждениях. 22 июня 2000 года Председатель Суда вынес решение о начале предварительного расследования указанных прокурором преступлений и отдал распоряжение о досудебном содержании авторов под стражей. 26 июня 2000 года Председатель Суда направил в Главное командование национальной полиции ордер на арест авторов, который они оспорили 27 июня 2000 года.

2.520 ноября 2002 года по окончании расследования указанных деяний Генеральный прокурор представил свое решение, которым он внес изменения в свое сообщение от 16 июня 2000 года в связи с данными, полученными в ходе расследования. Это решение содержит обвинительное заключение в отношении авторов, обвиняемых в совершении финансовых преступлений (предоставлении ложных сведений и разрешении проведения незаконных операций), однако в нем подтверждается отсутствие факта нецелевого использования государственных средств, принадлежащих ЦБЭ (незаконного присвоения), или незаконного присвоения банковских средств, поскольку предоставление обусловленных, связанных или межфирменных кредитов было квалифицировано как незаконное присвоение (банковских средств) уже после совершения инкриминируемых деяний.

2.619 марта 2003 года, дистанцировавшись от обвинения, выдвинутого Генеральным прокурором, Председатель Суда вынес решение о начале судебного разбирательства в полном составе Суда по обвинению в незаконном присвоении банковских средств. В ответ на это решение авторы обратились к Председателю Суда с апелляцией и ходатайством о признании процессуального действия недействительным.

2.712 мая 2009 года первая палата Национального суда по уголовным делам подтвердила решение о начале судебного разбирательства. Авторы запросили продления срока для разъяснений, изменений, решения о недействительности иска и отвода судей. 28 октября 2009 года судьи палаты решили отказаться от дальнейшего ознакомления с материалами дела, утверждая, что их пытались подкупить. Вместо них были назначены три судьи-заседателя, которые рассмотрели протесты авторов и по итогам вынесли решение от 15 января 2010 года. Кроме того, они внесли поправки в решение о начале судебного разбирательства от 12 мая 2009 года на основании того, что в нем были нарушены принцип законности и принцип согласованности предъявленного обвинения и судебного решения. В результате авторов должны были судить не за незаконное присвоение средств, а за преступления, которые им инкриминировались в обвинительном заключении (нарушение бухгалтерской отчетности и подлог документов).

2.819 января 2010 года председатель Национального судебного совета (НСС) отстранил от должности трех судей-заседателей за «предполагаемые нарушения, которые вызвали социальную тревогу и отрицательно сказались на репутации судебной власти» и привлек их к дисциплинарной ответственности за изменение типа инкриминируемого авторам преступления. Президент Республики попросил НСС провести расследование счетов судей-заседателей и публично заявил о том, что Совет должен их уволить. 26 января 2010 года Национальное собрание вынесло постановление, отменяющее судебное решение, принятое судьями-заседателями, и настоятельно призвало НСС расследовать их деятельность и определить соответствующие меры наказания. В итоге Генеральный прокурор объявил НСС о необходимости увольнения судей-заседателей и возбуждения в их отношении судебного разбирательства по обвинению в злоупотреблении судебным положением. Тем не менее 8 декабря 2010 года вторая палата Национального суда по уголовным делам закрыла их дело из-за отсутствия доказательств.

2.9Место уволенных судей-заседателей заняла «палата Национального суда по уголовным делам, сформированная из судей-заседателей», созданная специально для этого судебного производства. Конституция предусматривает существование в Национальном суде всего одной категории судей-заседателей, которых выбирают согласно тем же процедурам, что и основных судей, и на которых возлагают те же обязанности; их назначает НСС на основе результатов открытого конкурса (а не напрямую Председатель Национального суда), и в их функции не входит рассмотрение конкретных дел.

2.1017 мая 2010 года палата временных судей-заседателей объявила решение от 15 января 2010 года не имеющим юридической силы и восстановила обвинение в незаконном присвоении. Это было единственным решением палаты. После его вынесения ее члены вернулись к исполнению своих личных служебных обязанностей в качестве адвокатов.

2.11Деяния, которые являются предметом разбирательства, были совершены до 1998 года, когда действовали Конституция 1979 года и Уголовно-процессуальный кодекс 1983 года. В соответствии со статьями 254 и 255 этого Кодекса разбирательство приостанавливается до тех пор, пока обвиняемые не сдадутся или не будут задержаны для проведения в отношении них судебного разбирательства. 11 августа 1998 года вступила в силу новая Конституция, статья 121 которой разрешала проводить судебное разбирательство в отсутствие должностных лиц и гражданских служащих в целом, обвиняемых в незаконном присвоении средств, взяточничестве, вымогательстве и незаконном обогащении. Конституция 2008 года содержит аналогичную норму. Авторы не были государственными служащими и не находились под следствием за совершение вышеупомянутых преступлений. Кроме того, деяния, в которых их обвиняли, были совершены до принятия Конституции 1998 года, однако уголовное производство в их отношении продолжилось.

2.12Вторая палата Национального суда по уголовным делам 3 августа 2010 года вынесла решение о начале разбирательства в полном составе суда. Кроме того, она ратифицировала ордер на арест авторов и ордер, которым она официально сообщила органам полиции и Интерполу о необходимости их отслеживания и ареста. 11 августа 2010 года возражения авторов были отклонены и было принято распоряжение о начале уголовного процесса в их отсутствие. В то же время правительство запросило у Интерпола два международных ордера на арест авторов, которые проживали на территории Соединенных Штатов Америки, и получило их. Кроме того, правительство обратилось к Соединенным Штатам с просьбой об их экстрадиции.

2.13Судья специальной палаты по уголовным делам Национального суда 10 апреля 2012 года приговорил авторов к восьми годам тюремного заключения по обвинению в незаконном присвоении имущества. Апелляция, ходатайства о признании решения недействительным и обжалование в кассационном порядке были отклонены специальной палатой по уголовным делам соответственно 12 марта, 24 апреля и 29 октября 2014 года. 17 сентября 2015 года Конституционный суд в порядке рассмотрения дела отклонил ходатайство о чрезвычайной защите.

2.14Национальный суд отменил решение по апелляции, в соответствии с которым авторы были объявлены виновными в незаконном присвоении средств путем хищения, согласно определению, приведенному в статье 257 Уголовного кодекса, посчитав, что это решение основывалось на неверной интерпретации этой статьи и что на самом деле авторы были осуждены за незаконное присвоение банковских средств, установленное той же статьей. В качестве наказания было назначено лишение свободы на восемь лет без смягчающих обстоятельств с учетом отягчающего обстоятельства − совершения преступления в составе преступной группы.

2.15Согласно авторам кассационное решение усугубляет нарушения Пакта, поскольку оно нарушает: а) принцип законности посредством ретроактивного обвинения в хищении как типе незаконного присвоения, поскольку ранее за него не предусматривалась уголовная ответственность; к ним в ретроактивном порядке применили действие уголовного закона, усиливающего наказание, посчитав их активными исполнителями незаконного присвоения банковских средств, которое в момент обвинения применялось в гораздо более ограниченных случаях; в нем было добавлено отягчающее обстоятельство «действие в составе преступной группы», отмененное в действующем Всеобъемлющем органическом уголовном кодексе; их обвинили в совершении такого преступления, как незаконное присвоение, состав которого неясен и препятствует защите обвиняемого; b) право на формальное равенство путем назначения более сурового наказания, чем ранее назначалось при рассмотрении дел об аналогичных деяниях; с) принцип non reformatio in peius (неизменения к худшему) путем назначения более строгого наказания и инкриминирования иных преступлений, чем те, которые были изложены в решении по апелляции, тем самым нарушив право на защиту; d) право на рассмотрение дела независимыми судьями, поскольку судьи, которые рассматривали апелляцию на решения, уже участвовали в вынесении предыдущих решений по тому же делу или публично проявили пристрастность в его отношении.

2.16Одновременно с уголовным производством происходило гражданское производство по конфискации активов, которое АСВ вело против бывших акционеров и руководителей «Филанбанко» с предполагаемой целью гарантировать выплату долга вкладчикам банка на момент перехода банка под управление АСВ. Это производство было инициировано решением AGD-UIO-GG-2008-12 от 8 июля 2008 года, которое предусматривало конфискацию всех активов, находившихся в собственности лиц, бывших руководителями и акционерами «Филанбанко» до 2 декабря 1998 года. На этом основании без предварительного административного или судебного разбирательства и при поддержке сил безопасности началось изъятие более чем 200 компаний и других активов, принадлежавших авторам и другим членам «Групо Исаиас». Кроме того, 9 июля 2008 года Учредительное собрание, созванное в рамках политического процесса под руководством Президента Республики, издало постановление № 13 Учредительного собрания, получившее конституционный статус. Этим постановлением было ратифицировано юридическое действие вышеупомянутого решения; установлено, что в отношении указанного решения не будут действовать процедура конституционного ампаро или другие специальные меры; а также установлено, что все предпринятые действия должны быть приостановлены без возможности отменить указанное решение или препятствовать его выполнению. Судьи, которые доводили до сведения какой-либо тип конституционного средства правовой защиты по этому решению, и те, которые взялись за их применение, должны были под угрозой увольнения отменить их без ущерба для полагающейся уголовной ответственности. Это постановление также предусматривало, что оно не могло «стать предметом жалобы, оспаривания, применения процедуры ампаро, претензии, протеста, суждения или любых административных или судебных решений».

2.17Постановлению № 13 Учредительного собрания предшествовало Законодательное постановление № 1 от 9 ноября 2007 года, которое запрещает контролировать или оспаривать решения Учредительного собрания. Этим постановлением устанавливается, что судьи и члены судов, предпринимающие любые действия, противоречащие этим решениям, будут уволены и подвергнуты судебному преследованию. 10 июня 2010 года Роберто Исаиас Дассум подал в Конституционный суд иск о неконституционности постановления № 13, который был отклонен 21 июня 2012 года на основании неприкосновенности постановления.

2.18Использование авторами средств правовой защиты против указанного решения и других решений, нацеленных на конфискацию имущества, не дало результатов. По этому решению конфискации подлежит все имущество авторов, в том числе имущество, которое не было предназначено для работы «Филанбанко» или любой другой компании, принадлежащей к этой экономической группе, т.е. имущество, находившееся в личном пользовании авторов. Кроме того, конфискации подлежало имущество, которое, по мнению некоторых, принадлежало авторам, независимо от того, какой тип собственности был указан в соответствующих документах о праве собственности.

Жалоба

3.1Авторы утверждают, что нарушения в ходе уголовного производства и в процессе конфискации их имущества привели к нарушению их права на судебные гарантии соблюдения законности в соответствии с пунктами 1, 2 и подпунктом а) пункта 3 статьи 14 Пакта по отдельности и в совокупности с пунктом 1 и подпунктом а) пункта 3 статьи 2 Пакта; права на равенство перед законом и недискриминацию в соответствии со статьей 26; права не подвергаться ретроактивному применению уголовного закона, усиливающего наказание, в соответствии со статьей 15; права на личную свободу в соответствии со статьей 9.

3.2Данное дело не находится на рассмотрении в рамках другой международной процедуры, и внутренние средства правовой защиты в отношении уголовного судопроизводства были исчерпаны. Что касается метода конфискации собственности, надлежащие средства судебной защиты отсутствуют, поскольку постановление Учредительного собрания № 13 исключают использование любых мер или средств правовой защиты.

Жалобы, касающиеся статей 14 и 26

3.3В рамках уголовного производства Эквадор нарушил следующие права авторов: а) право быть судимым компетентным, независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона; b) право на презумпцию невиновности, пока их вина не будет доказана; и c) право быть судимым без неоправданной задержки.

3.4Решение трех постоянных судей-заседателей первой палаты Национального суда по уголовным делам об обвинении авторов в незаконном присвоении банковских средств привело к их увольнению и судебному преследованию. Такой произвол является нарушением независимости судебных органов, закрепленной в пункте 1 статьи 14 Пакта.

3.5Палата нерегулярных судей-заседателей, созданная специально для этого процесса, восстановила обвинение в незаконном присвоении банковских средств. Это решение было принято спустя всего десять дней после того, как судьи-заседатели принесли присягу, несмотря на сложность данного дела, объем материалов к нему и после десяти лет продолжительной тяжбы. Это было единственное решение, принятое этой палатой. Таким образом, этот суд был судом исключительной юрисдикции, созданным в нарушение предусмотренных законом требований исключительно с целью вынесения решения в отношении авторов. Какими бы ни были содержащиеся во внутреннем праве основания для создания этого «нерегулярного» суда, его исключительное согласие на замену трех судей-заседателей, которые были в произвольном порядке отстранены и сняты с должности, незаконно. Таким образом, создание этой палаты нарушило принцип «компетентного суда, созданного на основании закона».

3.610 мая 2010 года Роберто Исаиас Дассум внес ходатайство об отмене назначения нерегулярных судей-заседателей. 11 и 20 мая 2010 года соответственно он попросил, чтобы указанные судьи-заседатели отказались от рассмотрения дела, и оспорил решение, которым были восстановлены обвинения в незаконном присвоении банковских средств, утверждая, что было нарушено его право быть судимым компетентным, независимым и беспристрастным судом.

3.7Также была нарушена гарантия проведения судебного разбирательства обычным судьей, поскольку, так как авторы проживали в Гуаякиле, их должны были судить в обычном суде в провинции Гуаяс. Тем не менее дело против авторов было присоединено к находящимся на рассмотрении делам других лиц, чтобы вести производство в Национальном суде.

3.8Также было нарушено право на разбирательство беспристрастным судьей или судом посредством запрета на отвод судей авторами. Этот запрет был результатом проведенной в 2009 году реформы Уголовно-процессуального кодекса, которая установила абсолютный запрет на отвод судей, рассматривающих дела, возбужденные и рассматриваемые на основании Кодекса 1983 года, который использовался при рассмотрении дела против авторов.

3.9Право авторов на презумпцию невиновности в соответствии с пунктом 2 статьи 14 Пакта было нарушено в результате: а) неоднократных заявлений высших должностных лиц исполнительной власти, подтверждающих их виновность; b) обращения с авторами как с виновными в ходе судебного разбирательства даже до проведения судебного разбирательства в полном составе суда. Уже в выступлении на открытии разбирательства в полном составе суда Председатель Верховного суда заявил, что «во время предварительного расследования было установлено», что авторы «совершили» деяния, представляющие собой «преступления, совершенные ради незаконного присвоения банковских средств». Эти и другие аналогичные утверждения подразумевали, что ответственность авторов доказана еще до начала устных слушаний, и принуждали их в оставшейся период судебного разбирательства доказывать свою невиновность.

3.10Право авторов быть судимыми без неоправданной задержки было нарушено в результате неоправданной длительности этого процесса: а) обвинительное заключение было выдано спустя четыре года после совершения инкриминируемых деяний и через два года после начала судебного процесса (20 ноября 2002 года); и b) более шести лет потребовалось на рассмотрение обжалования решения о начале разбирательства в полном составе суда, несмотря на то, что по закону оно должно рассматриваться в течение 15 дней плюс дополнительный день на каждые 100 страниц материалов дела. Между официальным началом рассмотрения дела в полном составе суда и его ратификацией палатой нерегулярных судей-заседателей прошло больше семи лет.

3.11Отсутствие авторов в стране не может служить причиной задержки в уголовном судопроизводстве по двум причинам: а) государство решило судить их заочно, несмотря на то, что его же Конституция это запрещала; и b) уехав из Эквадора, авторы воспользовались своим законным правом на обеспечение своей свободы, неприкосновенности и безопасности в условиях злоупотребления властью, жертвами которого они стали.

3.12При проведении процедуры конфискации имущества также было нарушено право на соблюдение законности. АСВ является административным органом, и его работа подпадает под действие статьи 14 Пакта при осуществлении деятельности, направленной на определение прав и обязанностей в каком-либо гражданском процессе. С учетом этого непроведение АСВ административной обвинительной процедуры, на которой авторы могли бы осуществить свое право на защиту до того, как АСВ приняло решение о конфискации их имущества, нарушило гарантии соблюдения законности (пункты 1 и 2 статьи 14 Пакта). Государство укрепило юридически слабое судебное решение AGD-UIOGG-2008-12 посредством постановления № 13, наделив его юрисдикционным иммунитетом. Такой иммунитет нарушает права на доступ к правосудию, соблюдение законности и равенство перед законом и судами для обеспечения соблюдения прав в гражданском процессе, в частности, имущественных прав авторов как бывших владельцев и акционеров «Филанбанко». Постановление № 13 также нарушает право на соблюдение законности согласно пунктам 1 и 3 статьи 2 Пакта, так как оно лишает права на эффективное средство правовой защиты и право на равенство перед судами. По тем же причинам судебное решение и постановление № 13 в совокупности нарушают право на равенство перед законом и недопущение дискриминации в соответствии со статьей 26 Пакта, так как они лишают конкретных лиц доступа к правосудию, с тем чтобы они могли отстаивать свои права.

Жалобы, касающиеся статьи 15

3.13Авторы являются жертвами нарушения этой статьи, поскольку: а) они были ex post facto обвинены в совершении нового типа преступления; и b) их обвинили в совершении преступления, которое уже было отменено на момент начала уголовного производства в полном составе суда.

3.14Законом № 99-26 от 13 мая 1999 года, принятым уже после того, как были совершены инкриминируемые действия, были внесены поправки в Уголовный кодекс, с тем чтобы включить в него преступление «особое незаконное присвоение банковских активов» (статья 257 А), которого до того не существовало и которое подразумевает проведение кредитных сделок со связанными компаниями. Внесение этих поправок свидетельствует о том, что ранее деяние, составляющее указанное преступление, не было наказуемым. До этой даты как банковское, так и уголовное законодательство открыто допускали осуществление таких операций в определенных пределах. Итак, Национальный суд обвинил авторов в совершении отмененного типа уголовного преступления (статья 257), изменив, однако, его толкование и отнеся к нему межфирменные операции и операции со связанными компаниями. Однако запрет на ретроактивное обвинение, содержащийся в пункте 1 статьи 15 Пакта, нельзя обойти с помощью широкого или неправомерного толкования прежнего закона, призванного придать новому закону обратную силу.

3.15С другой стороны, авторам инкриминировали разрешение на использование выданных ЦБЭ кредитов ликвидности для целей, отличных от предусмотренных законодательством. Такое деяние соответствует юридическому определению хищения. Вместе с тем закон № 2001-47 «декриминализировал» хищение государственных или частных средств как форму незаконного присвоения до того, как в 2003 году было принято решение о начале судебного разбирательства против авторов. Таким образом, имело место in fine нарушение пункта 1 статьи 15 Пакта, в котором защищено право на обратное применение наиболее благоприятного уголовного закона. И это несмотря на тот факт, что Верховный Суд избегал использование термина «хищение», используя вместо этого термины «спорное использование государственных средств» и «мошенничество» посредством «разрешения на проведение незаконных финансовых операций».

3.16При процедуре конфискации, начатой 8 июля 2008 года, также было допущено обратное применение закона, противоречащее пункту 1 статьи 15, поскольку в качестве правовой основы АСВ использовало статью 29 Закона о реструктуризации экономики в налогово-финансовой сфере, добавленную к этому закону в 2002 году.

Жалобы, касающиеся статьи 9

3.17Решение о досудебном лишении авторов свободы, пусть и не исполненное, является произвольной государственной мерой и противоречит статье 9 Пакта. Для нарушения свободы личности не обязательно ни реально исполнять ордер о лишении свободы, ни подвергать тюремному заключению лицо, против которого был выдан ордер на произвольный арест. Сама выдача ордера на задержание 22 июня 2000 года и международного ордера на арест, а также другие судебные процедуры осуществления ареста, такие как проведение процедуры экстрадиции в контексте нестандартного, произвольного и лишенного минимальных судебных гарантий уголовного разбирательства, нарушают право на личную свободу.

Замечания государства-участника относительно приемлемости сообщения

4.1В своих замечаниях от 4 декабря 2013 года и 10 декабря 2015 года государство-участник разграничивает уголовное судопроизводство (начато в 2000 году) и процедуру конфискации (начата в 2008 году). В рамках первого были предоставлены необходимые судебные гарантии, поскольку уголовное производство было направлено против физических лиц за совершение преступных действий, регулируемых Уголовным кодексом. С другой стороны, действия, связанные с конфискацией имущества, основаны на предпринимательской деятельности и действиях, связанных с имуществом юридических лиц. Поскольку в разбирательстве, которое рассматривает Комитет, единственными заявителями являются авторы, в указанном разбирательстве не могут рассматриваться никакие другие национальные иски, отличные от поданного ими. Только физические лица имеют право на международную защиту прав человека. Таким образом, разбирательства, в которых истцами выступают юридические лица и в которых рассматриваются их права и обязанности в соответствии с национальным законодательством, должны оставаться за пределами данного сообщения. Кроме того, не следует рассматривать иски, представленные другими лицами помимо авторов, как юридическими, так и физическими.

4.2Хотя в данном сообщении предполагается нарушение закрепленных в Пакте прав, основанием этого являются предполагаемые убытки, понесенные различными компаниями или группами компаний, т.е. юридическими лицами. Авторы стремятся расширить сферу действия закрепленных в Пакте прав в целях защиты прав юридических лиц. По этой причине Комитету следует заявить о своей некомпетентности в отношении всех административных, юридических или юрисдикционных действий, в которых участвуют компании или группы компаний. Кроме того, заявления, касающиеся имущественных прав акционеров, руководителей, компаний и корпоративных единиц, таких как «Групо Исаиас», направлены на защиту предполагаемых прав собственности, поэтому Комитет должен отклонить заявления, касающиеся процедур конфискации активов, по причине их содержания.

4.3Авторы подали ходатайство в Межамериканскую комиссию по правам человека. Она приняла решение не заводить дело по причине несоблюдения требований для его рассмотрения и неисчерпания внутренних средств правовой защиты. Комиссия провела подробный анализ ходатайства и приняла окончательное решение, о котором заявители были надлежащим образом уведомлены. Исходя из этого, Комитету не следует рассматривать сообщение в соответствии с подпунктом а) пункта 2 статьи 5 Факультативного протокола.

4.4Указанное сообщение не имеет оснований в том, что касается обязательств государства по Пакту, поскольку авторы не находились на территории Эквадора, и поэтому налагаемые Пактом обязательства не могут считаться обязательными к выполнению государством-участником. По той же причине авторы сообщения не находятся во власти государства.

4.5Факультативный протокол устанавливает в качестве исключения из нормы об исчерпании внутренних средств правовой защиты неоправданную задержку в процессе осуществления правовой защиты. В настоящем случае необходимо учитывать сложность судебного производства, при проведении которого необходимо было запрашивать и впоследствии анализировать многочисленные технические доклады (результаты проводимых третьими лицами аудиторских проверок) и доклады различных государственных учреждений (например, Центрального банка, Комиссии по борьбе с коррупцией, Главного управления банками и Управления банками). Кроме того, производство заняло разумный период времени с учетом активной процессуальной деятельности авторов, которые в рамках уголовного процесса использовали все предусмотренные внутренним законодательством средства правовой защиты.

4.6Авторы обращаются к Комитету, не принимая во внимание цели Пакта и Факультативного протокола и препятствуя работе над рассмотрением индивидуальных жалоб, представляемых на рассмотрение этого органа. Это является ярким примером злоупотребления правом на представление сообщений.

Замечания государства-участника относительно существа сообщения

4.7Государство-участник подтверждает, что доводы авторов, ставящие под сомнение независимость судей и судов, являются лишь результатом их несогласия с судебными решениями и не вытекают из обязательств, которые являются предметом статьи 14 Пакта. Статьей 182 Конституции Эквадора в судебной системе устанавливается должность судьи-заседателя, обладающего тем же статусом и выполняющего те же требования в отношении несовместимости и обязанностей при осуществлении своих функций, что и основные судьи. На основании права пленума Конституционного суда на законотворческую деятельность, закрепленного в постановлении Конституционного суда на переходный период, в порядке конституционной практики, имеющей обязательную силу для всех государственных служащих и частных лиц, было принято замещающее решение о составе Национального суда от 22 декабря 2008 года, статья 11 которого посвящена законной, правовой и конституциональной деятельности судей-заседателей Национального суда. Согласно этому положению в отсутствие постоянных судей-заседателей разрешается назначать временных судей-заседателей для рассмотрения конкретного дела, и такое назначение осуществляют судьи, входящие в состав палаты, рассматривающей дело, или, в их отсутствие, председатель соответствующей палаты. Следовательно, ничье право на рассмотрение дела компетентным судом не было нарушено. С другой стороны, в Эквадоре в качестве одного из инструментов процессуальных гарантий применяется отвод судей.

4.8Заявления Президента Республики не нарушили принцип презумпции невиновности; эти заявления были сделаны в эфире передачи, предназначенной для информирования граждан о деятельности Президента и политике правительства, передачи, на которой свобода выражения мнений предоставляется всем гражданам, в том числе главе государства, чьи личные мнения по данному делу не предполагают влияния на судей и суды.

4.9Что касается жалоб, относящихся к статье 15 Пакта, незаконное присвоение квалифицировалось как уголовное преступление уже в Уголовном кодексе 1938 года, в который впоследствии в 1971 году были внесены поправки (статья 257). Это положение было снова изменено в 1977 году. Согласно ему в качестве активных субъектов преступления начали рассматриваться «служащие государственных или частных банков», в том числе акционеры, руководители и сотрудники. Это позволило осуществлять преследования в отношении авторов и других банкиров того времени. Судья счел, что авторы являлись служащими частного банковского сектора, занимая должности президента и вице-президента «Филанбанко», и, согласно решению по апелляции, «осуществили нецелевое использование государственных средств, т.е. кредитов ликвидности, выданных Центральным банком, […] охарактеризовав их действия как преступное незаконное присвоение, которое было закреплено в качестве преступления и мера наказания за которое была установлена в первом и втором пунктах статьи 257». Впоследствии законом от 13 мая 1999 года в эту статью был добавлен третий пункт, посредством которого в эту категорию включались «должностные лица, руководители, управляющие или сотрудники частных учреждений национальной финансовой системы, а также обладающие и не обладающие правом голоса члены советов управляющих этих структур». Это изменение прояснило принятое ранее положение о лицах, совершивших эти преступления. Законодатель в ответ на тревогу, возникшую в обществе по причине серьезных экономических, социальных и политических последствий банковского кризиса 1998 года, попытался внесением этой поправки четко определить круг лиц, совершивших преступление, но это не означает, что они не были охвачены предыдущим законом.

4.10Что касается процесса конфискации, АСВ и Банковская комиссия соблюдали принцип законности. В частности, в решении АСВ № 153 от 31 июля 2008 года содержатся инструкции по конфискации имущества и гарантии ее осуществления в соответствии со стандартами соблюдения законности, следовательно, пункт 1 статьи 14 Пакта в отношении равенства лиц перед судом ни в коей мере не был нарушен. Кроме того, процедура конфискации предусматривала доказательство законного происхождения и реального права собственности в отношении изъятого имущества. В случае злоупотребления АСВ своими полномочиями оно могло бы стать объектом административного разбирательства, предусмотренного в Законе об административном урегулировании споров.

4.11Что касается Учредительного постановления № 13, Эквадор отвергает аргумент авторов относительно его неконституционности и незаконности. Учредительное собрание было не государственным, а, скорее, надгосударственным органом, мандат которого непосредственно основывался на воле народа. Согласно демократическим принципам природа такой воли отличается от природы государства и, безусловно, превосходит ее. Согласно пункту 2 статьи 2 его правил процедуры «Национальное учредительное собрание принимает учредительные постановления, которыми закрепляет решения и нормы для осуществления своих общих полномочий. Постановления вступают в силу немедленно без ущерба для их опубликования в соответствующем органе». Собрание в полном объеме рассмотрело финансовое и административное положение «Филанбанко» и отметило большое значение управления государственными учреждениями (такими, как АСВ), осуществление полномочий которых нацелено на искоренение всех форм безнаказанности. В таких обстоятельствах процедура конфискации имущества была узаконена. Постановлением № 13 собрание установило меры по защите прав сотрудников компаний, контролируемых государством, посредством решения от 8 июля 2008 года. Решение и постановление № 13 не являются государственными актами, содержащими правовые стандарты ad hominem, поскольку не относятся в физическим лицам, как то утверждают авторы.

4.12Поскольку авторы не находятся в пределах юрисдикции Эквадора или на его территории, невозможно приписать Эквадору действия, связанные с предполагаемым нарушением статьи 9 Пакта. Что касается процесса экстрадиции,в июне 2013 года государственный департамент Соединенных Штатов проинформировал Эквадор о своем отказе в выдаче авторов, указав, что Эквадор должен был предоставить достаточные доказательства для обнаружения возможных оснований совершения инкриминируемого правонарушения, и что Государственный департамент и Министерство юстиции затем проведут дополнительное рассмотрение просьбы о выдаче.

4.13Государство-участник ссылается на прецедентное право Комитета при рассмотрении дела Гонзалес дель Рио против Перу (сообщение № 263/1987), в соответствии с которым выдача или существование ордена на арест сами по себе не являются формой лишения свободы. Этот прецедент подтверждает, что соответствующее право на личную свободу подразумевает физическую свободу и что для ее нарушения необходим не только арест такого лица, но и незаконный и/или произвольный характера такого ареста. Если компетентный судья может в установленных законом рамках выдать ордер на досудебное содержание под стражей и обосновать существование признаков совершения преступления с участием обвиняемых, как то было в случае с решением о начале уголовного разбирательства, возбужденного против авторов в рамках уголовного производства, такая мера предосторожности, как досудебное содержание под стражей, является оправданной. Решение от 22 июня 2000 года узаконило выдачу ордера на досудебное содержание под стражей за нарушение банком «Филанбанко» закона, так как в течение срока действия кредитов, предоставленных Центральным банком, они были использованы не для защиты стабильности финансовой системы, а для инвестирования в запрещенные операции. В ходе всего уголовного производства ведущие дело судьи периодически анализировали ордер на досудебное содержание под стражей в целях проверки его характера и обеспечения явки обвиняемых в суд. Каждый раз возобновление ордера проводилось с соблюдением правовых требований и было законным в силу явного наличия преступления. Кроме того, нельзя учитывать продолжительность действия ордеров на арест в отношении лиц, которые скрываются от правосудия, поскольку сам по себе ордер не ограничивает их физическую свободу и не может быть или стать незаконным или произвольным.

Комментарии авторов по замечаниям государства-участника

5.1Авторы сообщения представили свои комментарии по замечаниям государства-участника 6 февраля 2014 года.

5.2Клеветническая кампания и постоянные заявления против них все так же имеют место. Так, в феврале 2014 года в эфире программы «Связь с гражданами», которая транслируется на многочисленных радио- и телеканалах, Президент Республики вновь обвинил их в развале крупнейшего банка страны и в нападках на правительство страны в средствах массовой информации, назвав их «негодяями» и «преступниками».

5.3Эквадор утверждает, что в рамках ведения уголовного производства были соблюдены все гарантии соблюдения законности и реализованы все средства правовой защиты. Вместе с тем он не предоставляет никакого подтверждения этого утверждения, не отрицает факты, являющиеся предметом сообщения, и не опровергает их квалификацию как нарушение прав, гарантируемых Пактом.

5.4Что касается замечаний по процедуре конфискации имущества, авторы отмечают, что за правами юридических лиц стоят права акционеров как физических лиц, к которым само государство причислило авторов и членов их семей. Законом о реструктуризации экономики в налогово-финансовой сфере открыто предусматривается принятие мер в отношении «акционеров», которые должны своим личным имуществом, т.е. как отдельные и физические лица, нести ответственность за предполагаемые долги банков, т.е. юридических лиц, партнерами которых они являются в качестве отдельных лиц. Все действия государства, о которых сообщается в настоящем сообщении, были открыто направлены против авторов как отдельных лиц, а не против юридического лица.

5.5Что касается разбирательства в Межамериканской комиссии по правам человека, то авторы подали жалобу в 2005 году, однако в 2008 году Комиссия решила не рассматривать ее по причине неисчерпания внутренних средств правовой защиты. Авторы потребовали ее пересмотра, но затем отказались и официально отозвали свою жалобу. Это произошло до того, как они представили свое сообщение Комитету.

5.6Авторы отвергают аргумент Эквадора о неприемлемости сообщения по причине их нахождения на территории другого государства. Все указанные в сообщении действия были совершены государственными должностными лицами на основании юрисдикции Эквадора. Отсутствие авторов на территории государства не освобождает государство от ответственности за нарушение его обязательств по Пакту и не лишает жертв защиты, предоставляемой в соответствии с Пактом. Преследование лица в судебном порядке означает применение в отношении него государственной юрисдикции и власти.

5.7Эквадор не предъявил доказательств или объяснений злоупотребления правом. Что касается задержки в уголовном судопроизводстве, она объясняется отсутствием должного усердия со стороны судебных органов и произволом, которые вынудили авторов подать жалобы в защиту процессуальных гарантий.

5.8Эквадор отмечает, что одной из причин финансового кризиса 1999–2000 годов стала отмена регулирования и либерализация дерегламентации и высвобождение финансовой деятельности, что снизило государственный контроль над этим сектором. Это заявление свидетельствует о том, что действия и поведение, за которые авторы предстали перед судом, не были запрещены законодательством, действовавшим на тот момент. Напротив, они соответствовали положениями Общего закона об учреждениях финансовой системы.

5.9Что касается продолжительности разбирательства, авторы указывают на то, что непредоставление средств правовой защиты и их неиспользование не может быть негативным бременем, которое должны нести жертвы процедурных нарушений. Нельзя обвинить авторов в том, что начало уголовного процесса было отложено на шесть лет с момента вынесения решения о начале судебного процесса, как нельзя обвинить их и в том, что процесс определения ответственности за банковские преступления затянулся более чем на 13 лет.

5.10Органический кодекс о судебной системе от 9 марта 2009 года не наделяет Национальный суд полномочиями назначать нерегулярных судей-заседателей и отменяет постановление Верховного суда от 19 мая 2008 года, которое разрешает назначение нерегулярных судей-заседателей.

5.11Что касается Учредительного постановления № 13, авторы напоминают, что задача Учредительного собрания – подготовка проекта новой конституции. В некоторых случаях эти органы берут на себя некоторые другие функции, к примеру назначение должностных лиц или принятие некоторых переходных норм между одним конституционным порядком и следующим. Однако тот факт, что учредительный орган регулирует отдельные дела против конкретных лиц, лишая их основных прав, и оказывает на них влияние, создает противозаконную и дискриминационную ситуацию.

5.12Что касается неприменения отмененного или имеющего обратную силу типа уголовного преступления, Эквадор не дал четкого ответа на утверждения авторов и не опроверг их аргументы относительно in fine нарушения пункта 1 статьи 15 Пакта. Относительно жалобы по статье 9 Пакта авторы подтверждают свои первоначальные аргументы. Ордер на арест остается в силе, и Эквадор все также предпринимает попытки лишить их физической свободы.

Вопросы и процедура их рассмотрения в Комитете

Рассмотрение вопроса о приемлемости

6.1Прежде чем рассматривать какую-либо жалобу, содержащуюся в сообщении, Комитет должен в соответствии с правилом 93 своих правил процедуры решить, является ли дело приемлемым в соответствии с Факультативным протоколом к Пакту.

6.2Комитет принимает к сведению возражение государства-участника о том, что к нему не применимы обязательства по Пакту, поскольку авторы не находятся на территории Эквадора. Комитет считает, что претензии авторов касаются судебных производств, начатых в их отношении в государстве-участнике, независимо от их проживания за рубежом, и что в этом отношении государство-участник действует в рамках своей юрисдикции. Следовательно, их отсутствие на территории Эквадора не препятствует приемлемости данного сообщения.

6.3Комитет считает, что заявление авторов нельзя рассматривать как злоупотребление правом представления сообщений и что не существует каких-либо препятствий для приемлемости сообщения в соответствии со статьей 3 Факультативного протокола.

6.4Комитет принимает к сведению замечания государства-участника о том, что сообщение является неприемлемым в соответствии с пунктом 2 а) статьи 5 Факультативного протокола, поскольку авторы представили жалобу в Межамериканскую комиссию по правам человека. Авторы ответили на этот аргумент утверждением о том, что в 2008 году Комиссия решила не рассматривать эту жалобу и что авторы ходатайствовали о ее пересмотре, но впоследствии отозвали свое ходатайство до представления своего сообщения Комитету. Комитет напоминает о своей правовой практике и считает, что данный вопрос не рассматривается в рамках какой-либо иной процедуры международного расследования или урегулирования. Исходя из этого, Комитету ничто не мешает в соответствии с пунктом 2 а) статьи 5 Факультативного протокола приступить к рассмотрению настоящего сообщения.

6.5Авторы утверждают, что решение суда о досудебном лишении свободы является нарушением их прав по статье 9 Пакта. Вместе с тем Комитет отмечает, что ордер на арест в отношении авторов был выдан в рамках уголовного судопроизводства, что он не был исполнен, поскольку авторы не находятся на территории государства-участника, и что авторы не лишены свободы. В этой связи Комитет считает данную жалобу необоснованной и неприемлемой согласно статье 2 Факультативного протокола.

6.6В отношении жалоб, касающихся пунктов 1 и 2 статьи 14 Пакта, рассматриваемых по отдельности и в совокупности с пунктами 1 и 3 а) статьи 2, и статьи 26 относительно процедуры конфискации имущества; а также пунктов 1, 2 и 3 с) статьи 14 и статьи 15 в связи с уголовным производством, Комитет считает, что они были в достаточной степени обоснованы для того, чтобы быть приемлемыми, объявляет их приемлемыми и переходит к их рассмотрению по существу.

Рассмотрение сообщения по существу

7.1Комитет рассмотрел сообщение в свете всей информации, представленной ему сторонами, как это предусмотрено пунктом 1 статьи 5 Факультативного протокола.

7.2Авторы утверждают, что процедура конфискации имущества нарушила их права на доступ к правосудию, равенство перед судами и соблюдение законности в соответствии с пунктами 1 и 2 статьи 14 Пакта при определении их прав в гражданском процессе для того, чтобы оспорить конфискацию имущества, находящегося в их персональной собственности; что не существовало административной обвинительной процедуры, во время которой они могли бы воспользоваться своим правом на защиту до того, как АСВ приняло решение о конфискации; что Учредительным постановлением № 13 было запрещено возбуждение судебных исков против постановления АСВ, которым были предписаны конфискации и четко сформулировано, что те судьи, которые приняли на рассмотрение из нижестоящего суда какой-либо тип конституционных средств правовой защиты, относящихся к этому решению и те, которые взялись их реализацию, должны были отказаться от них под угрозой увольнения без ущерба для уголовной ответственности, которая может быть уместной; и что эти вопросы в равной степени нарушают их право на соблюдение законности согласно пункту 1 а) пункта 3 статьи 2, право на равенство перед законом и недискриминацию по статье 26. Государство-участник указывает, что действия, касающиеся конфискации имущества, вызваны предпринимательской деятельностью и действиями, связанными с имуществом юридических лиц. С учетом того, что только физические лица имеют право на международную защиту в области прав человека, претензии авторов в отношении процедуры конфискации имущества не будут входить в сферу охвата сообщения, это также обусловлено ratione materiae, так как целью претензий является защита так называемого права собственности.

7.3Комитет ссылается на свое замечание общего порядка № 31 (2004 год) о характере общего юридического обязательства, налагаемого на государства –участника Пакта, в пункте 9 которого отметено, что «тот факт, что компетенция Комитета получать и рассматривать сообщения ограничивается теми из них, которые представляются отдельными лицами или от их имени (статья 1 Факультативного протокола), не мешает таким лицам утверждать, что действия или бездействие, затрагивающие юридических лиц и сходные с ними образования, представляют собой нарушение их собственных прав».

7.4В данном случае Комитет считает, что принятие Учредительного постановления № 13, четко запрещающего обращение к процедуре конституционного ампаро или другой процедуре особого характера для обжалования решений АСВ и содержащего положение об увольнении судей, которые доводили до сведения такой тип действий, без ущерба для соответствующей уголовной ответственности, нарушило право авторов в соответствии с пунктом 1 статьи 14 Пакта на справедливое судебное разбирательство с обеспечением необходимых гарантий при определении их прав и обязанностей в каком-либо гражданском процессе.

7.5Сделав такой вывод, Комитет не будет рассматривать жалобу, касающуюся нарушения статьи 26 Пакта, в связи с тем же деянием.

7.6Авторы утверждают, что в уголовном производстве были нарушены закрепленные в статье 14 Пакта права авторов быть судимыми компетентным, независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона, право на презумпцию невиновности и право быть судимыми без неоправданной задержки. В этой связи Комитет отмечает, что компетентным в отношении судопроизводства был признан Национальный суд на основании права, которым пользовались некоторые соответчики, и на основе внутренних процедурных правил, толкование которых Комитет не вправе подвергать сомнению.

7.7Комитет также отмечает, что в решении прокурора от 20 ноября 2002 года содержались обвинения в адрес заявителей в финансовых преступлениях, но не в незаконном присвоении имущества, отмечая, в частности, что незаконное присвоение банковских средств было закреплено в качестве преступления после осуществления инкриминируемых действий. Вместе с тем председатель суда вынес решение о начале судебного разбирательства по обвинению в незаконном присвоении банковских средств, подтвердив, что такое поведение было включено в статью 257 Уголовного кодекса, действовавшего в момент совершения деяний, и что существовал соответствующий прецедент. Решение о начале судебного разбирательства по этому преступлению было принято 12 мая 2009 года палатой Суда по уголовным делам; вместе с тем входившие в состав этой палаты судьи впоследствии отказались от дальнейшего рассмотрения этого дела. Это привело к замене трех судей-заседателей из этой палаты, которые должны были рассмотреть претензии авторов к решению о начале судебного процесса. Сформированная таким образом палата приняла решение, вносящее поправки в решение о начале судебного разбирательства от 12 мая 2009 года, и установила, что авторы должны быть судимы не за незаконное присвоение, а за преступления, инкриминируемые в обвинительном заключении. Председатель суда отстранил от должности судей-заседателей, посчитав их действия произволом, и государство обжаловало принятое ими решение. Для рассмотрения обжалования были назначены три нерегулярных судьи-заседателя для формирования палаты по уголовным судам на основе постановления суда от 21 января 2009 года, наделяющего председателя суда правом назначать временных судей-заседателей, когда ни основные судьи, ни постоянные судьи-заседатели не могут рассмотреть дело. Сформированная таким образом палата отозвала решение постоянных судьей-заседателей о характере преступления, посчитав, что они ex officio изменили решение постоянных судей, не имея на то полномочий, хотя, независимо от состава Комиссии, имелся в виду один и тот же судебный орган, и, следовательно, он не мог отозвать свое собственное решение.

7.8Комитет отмечает, что компетенция палаты по уголовным делам в области урегулирования вопросов, касающихся решений о начале судебного разбирательства, не оспаривается. Тот факт, что ее состав был дважды изменен на основе процессуального законодательства, не нарушает в обстоятельствах данного дела принцип осуществления разбирательства профессиональным судом, поскольку определение такого состава было проведено при соблюдении действующего законодательства, в том числе норм, регулирующих деятельность суда, согласно утверждениям государства-участника. Комитет не является органом «четвертой инстанции», поэтому он не должен анализировать вопросы существа решений, принятых судьями – участниками процесса.

7.9Комитет принимает к сведению просьбу Президента Республики об увольнении судей-заседателей; тот факт, что 26 января 2010 года Национальное собрание вынесло постановление, отменяющее решение, принятое судьями-заседателями, и настоятельно призвала расследовать их деятельность; и тот факт, что Национальный суд уволил судей-заседателей и подверг их судебному преследованию по обвинению в злоупотреблении судебным положением, хотя это дело в итоге было закрыто.

7.10Комитет отмечает, что события, которые привели к судебному преследованию авторов, имели огромное воздействие на экономическую и финансовую ситуацию в стране, и их последствия ощущались еще долгое время. Комитет отмечает, что в этом контексте высшие органы власти страны публично высказывались и выступали с заявлениями, в которых требовали подвергнуть уголовному наказанию лиц, виновных в этих событиях и возглавлявших наиболее крупные банковские учреждения страны. Однако это не означает, что процедура уголовного преследования авторов и окончательный результат расследования оказались под влиянием этих публичных заявлений представителей исполнительной и законодательной власти или могли стать их результатом, или что такие заявления представляют собой нарушение какого-либо положения Пакта.

7.11В свете вышесказанного Комитет считает, что предоставленные ему факты не позволяют сделать вывод о том, что имело место нарушение пунктов 1и 2 статьи 14 Пакта.

7.12Что касается претензии авторов по поводу задержки в уголовном судопроизводстве, Комитет отмечает и разделяет мнение государства-участника о том, что факты, составляющие предмет судебного расследования, представляют большую сложность в материально-правовом плане, а также по причине большого числа вовлеченных лиц. Кроме того, суд должен был рассмотреть большое количество процедурных инцидентов и ресурсов. Учитывая эти обстоятельства, Комитет не располагает достаточными доказательствами существования необоснованной задержки в действиях Национального суда в соответствии с пунктом 3 с) статьи 14 Пакта.

7.13Авторы утверждают, что стали жертвами нарушения статьи 15 Пакта, поскольку они были осуждены по уголовному преступлению «незаконное присвоение банковских средств», установленному статьей 257 Уголовного кодекса, которое не охватывало инкриминируемые деяния, и что для этого суды неправомерно толковали эту статью. Кроме того, им были предъявлены обвинения, которые соответствуют юридическому определению хищения, несмотря на то, что уголовная ответственность за хищение государственных или частных средств как форма незаконного присвоения была отменена в 2001 году. Комитет отмечает, что вопросы, касающиеся инкриминируемого авторам уголовного преступления и толкования статьи 257 Уголовного кодекса, были объектом многочисленных процедурных инцидентов и заявлений различных инстанций Национального суда с самого начала этого процесса до вынесения решения в кассационном порядке, в котором была проанализирована эволюция применимых к делу уголовных преступлений, в том числе определение незаконного присвоения банковского имущества. До осуждения в первой инстанции палата Национального суда по уголовным делам в трех разных составах (постоянные судьи, постоянные судьи-заседатели и нерегулярные судьи-заседатели) приняла решение о том, чтобы квалифицировать инкриминируемые деяния как незаконное присвоение средств. Кроме того, правовой спор по вопросу характеристики инкриминируемых деяний как незаконного присвоения средств был причиной отказа основных судей палаты от дальнейшего рассмотрения дела, отстранения от должности постоянных судей-заседателей и создания палаты нерегулярных судей-заседателей. Этот вопрос был также предметом рассмотрения в порядке апелляции и обжалования в кассационном порядке. Претензии авторов к Комитету по пунктам 1 и 2 статьи 14 Пакта также основываются на разногласиях по вопросу того, можно ли охарактеризовать инкриминируемые действия как незаконное присвоение, установленное статьей 257 Уголовного кодекса. Таким образом, жалобы по пунктам 1 и 2 статьи 14 и по статье 15 Пакта тесно связаны. Вместе с тем Комитет не обладает компетенцией, необходимой для толкования обсуждения ius puniendi или различных типов преступлений и их состава, поскольку Комитет не является органом «четвертой инстанции».

7.14Комитет ссылается на свою правовую практику, в соответствии с которой именно судам государств − участников Пакта надлежит производить оценку фактов и доказательств или обеспечивать применение внутреннего законодательства в каждом конкретном деле, кроме тех случаев, когда может быть доказано, что такая оценка или применение носили явно произвольный характер, были очевидно ошибочны или представляли собой отказ в правосудии. Комитет отмечает, что, согласно решению в кассационном порядке, инкриминируемое авторам поведение уже было закреплено как преступление в статье 257 Уголовного кодекса, действовавшего на момент совершения деяний (незаконного присвоения банковских средств), и что изменения от 1999 года, внесенные после их совершения, просто прояснили вопрос о круге лиц, совершивших эти преступления. Комитет считает, что нет достаточных доказательств, подтверждающих, что толкование статьи 257 Уголовного кодекса, произведенное национальными судами, было явно ошибочным или произвольным. Таким образом, перечисленные факты не позволяют Комитету сделать вывод о том, что в данном случае имело место нарушение статьи 15 Пакта.

8.Комитет, действуя в соответствии с пунктом 4 статьи 5 Факультативного протокола к Международному пакту о гражданских и политических правах считает, что государство-участник нарушило право авторов по пункту 1 статьи 14 Пакта на справедливое судебное разбирательство при определении их прав и обязанностей в гражданском процессе.

9.В соответствии с пунктом 3 а) статьи 2 Пакта государство-участник обязано обеспечить автору эффективное средство правовой защиты. В силу этого обязательства государство-участник должно предоставить полное возмещение лицам, права которых, признаваемые в Пакте, были нарушены. Таким образом, государству-участнику следует обеспечить соответствие надлежащих гражданских процедур гарантиям, указанным в пункте 1 статьи 14 Пакта и настоящих Соображениях.

10.Присоединившись к Факультативному протоколу, государство-участник признало компетенцию Комитета определять наличие или отсутствие нарушения Пакта. В соответствии со статьей 2 Пакта государство-участник обязалось гарантировать всем находящимся в пределах его территории и под его юрисдикцией лицам права, признаваемые в Пакте, и предоставлять им эффективное и обладающее исковой силой средство правовой защиты в случае установления факта нарушения. В этой связи Комитет просит государство-участник представить в течение 180 дней информацию о мерах, принятых для выполнения настоящих Соображений. Государству-участнику также предлагается опубликовать текст настоящих Соображений и широко распространить их в государстве-участнике.

Приложение

Особое (частично несогласное) мнение члена Комитета Юваля Шани

1.Я согласен с Комитетом в том, что решение AGD-UIO-GG-2008-12, принятое Агентством страхования вкладов 8 июля 2008 года вместе с постановлением № 13, принятым Учредительным собранием на следующий день, нарушили права авторов по пункту 1 Статьи 14 Пакта на справедливое и публичное судебное разбирательство компетентным судом для определения их юридических прав и обязанностей, в данном случае – их прав и обязанностей как лиц, подвергающихся конфискации имущества в качестве руководителей и акционеров «Филанбанко». Комитет также действовал справедливо при отклонении возражения ratione personae государства-участника, ссылаясь на то, что целью оспариваемых мер было завладение корпоративными активами, так как частная собственность авторов охватывалась указанными мерами и авторы как физические лица были лишены возможности оспорить законность таких мер.

2.Однако я в меньшей степени убежден решением Комитета относительно заявления Президента Эквадора, в котором Президент призвал к увольнению судей-заседателей и их привлечению к ответственности, и относительно претензий авторов к ретроактивному применению закона № 99-26 от 13 мая 1999 года. Что касается заявления Президента, я не согласен с позицией Комитета, согласно которой основной вопрос заключается в том, было ли доказано, что ведение уголовного производства в отношении авторов или окончательные итоги расследования были обусловлены публичными выступлениями представителей исполнительной и законодательной власти или стали их результатом (пункта 7.10). Просьба высокого представителя исполнительной власти провести судебное разбирательство над судьями и уволить их в связи с принятым ими в ходе сложного уголовного разбирательства промежуточным решением представляет собой серьезное прямое вмешательство в независимость такого разбирательства. В этой связи следует напомнить, что право на судебное разбирательство в независимом суде является абсолютным правом не только в том смысле, что к нему нет исключений, но и в том, что это право не зависит от конечного результата незаконного разбирательства. Иными словами, право на судебное разбирательство в независимом суде может быть нарушено, даже если отсутствуют свидетельства того, что на исход дела повлияло отсутствие независимости. Поэтому я считаю, что заявление Президента нарушило право авторов на разбирательство в суде, который был бы действительно независимым и разумно представлялся независимым.

3.Что касается вопроса о ретроактивном применении, Комитет справедливо отмечает, что обычно способ применения внутреннего законодательства оценивают национальные суды государств-участников. Однако в обстоятельствах данного дела, когда и Генеральный прокурор, и судьи-заседатели сочли, что обвинительное заключение не должно включать новый тип преступления, т.е. незаконное присвоение банковских средств, так как это новое определение может применяться в ретроактивном порядке, а также с учетом вышеупомянутого вмешательства исполнительной власти в уголовное судопроизводство, я по-прежнему сомневаюсь в том, что окончательная позиция национальных судов по этому вопросу может быть принята Комитетом с полным уважением.