Комитет по правам инвалидов

Соображения, принятые Комитетом в соответствии со статьей 5 Факультативного протокола относительно сообщения № 46/2018 * **

Сообщение представлено:	С.К. (представлен адвокатом Юккой Кумпувуори)
Предполагаемая жертва:	автор сообщения
Государство-участник:	Финляндия
Дата сообщения:	7 февраля 2018 года (первоначальное представление)
Справочная документация:	решение, принятое в соответствии с правилом 70 правил процедуры Комитета, препровожденное государству-участнику 27 февраля 2018 года (в виде документа не издавалось)
Дата принятия Cоображений :	24 марта 2022 года
Тема сообщения:	персональная помощь
Процедурные вопросы :	исчерпание внутренних средств правовой защиты; необоснованность утверждений
Вопросы существа:	дискриминация по признаку инвалидности; право на свободу; самостоятельный образ жизни и вовлеченность в местное сообщество
Статьи Конвенции :	5, 14 и 19
Статьи Факультативного протокола:	2 d)–f)

1.Автором сообщения является С.К., гражданин Финляндии, родившийся 8 января 1982 года. Он утверждает, что является жертвой нарушений государством-участником статей 5, 14 и 19 Конвенции. Факультативный протокол вступил в силу для государства-участника 10 июня 2016 года. Автор представлен адвокатом.

A.Резюме информации и аргументов сторон

Факты в изложении автора

2.1Автор имеет физическую и интеллектуальную инвалидность. Ему требуется помощь во всех аспектах повседневной жизни. Согласно медицинским заключениям, автор не может проживать вместе с другими людьми, а для самостоятельной жизни ему 24 часа в сутки необходим персональный помощник.

2.2Институт персональной помощи появился в правовой системе государства-участника в 1987 году посредством принятия Закона о социальной поддержке лиц с инвалидностью (№ 380/1987). В то время для организации персональной помощи человек с инвалидностью или его семья должны были нанимать персонального помощника. Система персональной помощи была реформирована в 2009 году. Одна из причин реформы заключалась в том, что персональный помощник должен был быть работником частного сектора, что ограничивало возможности пользования этой услугой для людей с инвалидностью. Также утверждалось, что новая система будет обеспечивать оказание помощи лицам со сложными потребностями и высокими требованиями к поддержке. Были введены различные формы персональной помощи, позволяющие обеспечивать обслуживание лицами, которые необязательно должны быть наемными работниками. В результате реформы Закона о социальной поддержке инвалидов в 2009 году появилось три новых способа организации персональной помощи: а) лица с инвалидностью могут получать компенсацию за необходимые и разумные расходы по найму помощника; на практике муниципалитет может также взять на себя обязательство по выплате зарплаты помощнику и выполнять другие обязательства работодателя, но при этом в роли работодателя выступает сам инвалид или его семья; b) лицам с инвалидностью выдаются ваучеры на получение услуг; или c) услуги предоставляются муниципалитетом либо приобретаются у частных или государственных поставщиков услуг. Согласно Закону с внесенными в 2009 году поправками, для получения персональной помощи лицо с инвалидностью должно быть в состоянии определить содержание помощи и то, как она будет оказываться, т. е. обладать ресурсами для этого (так называемый «ресурсный критерий»). Автор поясняет, что под термином «ресурсы» подразумеваются не денежные средства, а способность человека определять содержание персональной помощи.

2.3Позднее Министерство социальных дел и здравоохранения государства-участника объяснило, что реформа 2009 года была лишь частичной, поскольку ресурсный критерий сохранился. Вместе с тем утверждалось, что введение этого критерия ограничило доступность персональной помощи для некоторых людей с инвалидностью, особенно для лиц с когнитивными нарушениями. Толкование Верховного административного суда носило ограничительный характер, в частности в том, что касается предоставления персональной помощи, позволяющей лицам с интеллектуальной инвалидностью жить в собственном жилье, хотя он и заключил, что персональная помощь распространяется в том числе на жизнедеятельность за пределами дома. Толкование муниципалитетов было аналогичным или даже еще более ограничительным. Предыдущее правительство предлагало исключить ресурсный критерий, а действующее выступает за его сохранение. Организации гражданского общества решительно и почти единогласно требуют отменить этот критерий.

2.4Автор сообщения 1 января 2014 года арендовал квартиру, чтобы иметь возможность жить самостоятельно в своем собственном жилье. В том же году он обратился за персональной помощью на 140 часов в неделю в соответствии с Законом о социальной поддержке инвалидов, чтобы иметь возможность жить самостоятельно. Автор планировал сначала жить в своем доме, пользуясь услугами персонального помощника и помощью родителей, а затем только с персональным помощником.

2.52 октября 2015 года сотрудник отдела базового социального обеспечения муниципалитета Киркконумми принял решение о предоставлении автору 60 часов персональной помощи в неделю для обеспечения самостоятельной жизнедеятельности вне дома, что не соответствовало его намерению жить самостоятельно в собственном жилье, пользуясь услугами помощника. Решением от 11 ноября 2015 года отдел базового социального обеспечения муниципалитета Киркконумми оставил в силе решение чиновника.

2.6Административный суд Хельсинки 26 мая 2016 года отклонил жалобу автора на решение отдела базового социального обеспечения. Суд сослался на доклад Комитета по социальным вопросам и здравоохранению за 2008 год, в котором было отмечено, что необходимым условием для получения персональной помощи является способность нуждающегося в помощи лица определить содержание помощи и то, как она будет предоставляться, но это требование исключает людей с инвалидностью, которые, по результатам проведенной третьей стороной оценки, не могут самостоятельно определить свою потребность в помощи. В докладе также говорилось, что в большинстве случаев потребность в помощи главным образом состоит в уходе, лечении и присмотре, которые должны обеспечиваться отдельно от персональной помощи.

2.7Административный суд Хельсинки в своем решении подчеркнул, что автор нуждается в помощи при осуществлении всех повседневных функций, а также при передвижения; что он общается с помощью жестов, мимики и отдельных слов; и что он в определенной степени справляется с ведением домашнего хозяйства, но предоставленные документы не позволяют сделать вывод о том, что он будет заниматься этим по собственной инициативе без напоминаний и подталкивания. Суд посчитал, что, поскольку персональная помощь касается личного выбора лиц с «тяжелой» инвалидностью и их способности жить самостоятельно, человек должен иметь возможность сам определять содержание помощи и способ ее оказания; это определение не может быть основано на мнении другого человека. Суд установил, что, согласно медицинской документации, имеющейся в материалах дела, автор обладает способностью выражать свои потребности в повседневных ситуациях, но не может определить содержание и способы оказания помощи, которая ему потребуется для жизни в собственном жилье. По мнению отдела базового социального обеспечения, поскольку автор не в состоянии определить свои потребности в помощи и способы ее оказания, предоставить ему все 140 часов персональной помощи в неделю не представляется возможным. Суд поддержал решение отдела о предоставлении автору 60 часов персональной помощи в неделю, главным образом, чтобы он мог самостоятельно обеспечивать свою жизнедеятельность вне дома и готовиться к этой деятельности.

2.8Автор обжаловал решение Административного суда Хельсинки, отметив, что в нем не объясняется, какие именно способности для определения содержания помощи и условий ее предоставления требуются, чтобы получить персональную помощь, необходимую для жизни в собственном жилье. Он сослался на статью 19 Конвенции, отметив, что государства-участники признают равное право всех лиц с инвалидностью жить в обществе, при равных с другими людьми вариантах выбора, и что также должна быть возможность организовать проживание лиц с инвалидностью в их собственном жилье с доступом к персональной помощи.

2.9Суд по административным делам 14 июня 2017 года оставил жалобу автора без удовлетворения. Он постановил, что, хотя автор обладает способностью выражать свои потребности в повседневных ситуациях, не было продемонстрировано, что он в состоянии определить содержание помощи и то, как она должна предоставляться, что является необходимым условием в случае оказания персональной помощи для целей самостоятельного проживания в собственном жилье. Суд счел, что тот факт, что автор ранее мог пользоваться персональной помощью на дому, не дает оснований для законных ожиданий, что ему автоматически будет предоставлена персональная помощь в соответствии со статьей 6 Закона об административной процедуре. Он также отметил, что национальные и международные нормы и правила не предоставляют автору конкретного права на персонального помощника на дому, поскольку он не выполнил требования статьи 8 c (2) Закона о социальной поддержке лиц с инвалидностью.

2.10В итоге автору пришлось вернуться к родителям, так как они не могли переехать к нему, чтобы обеспечить ему круглосуточную помощь.

Жалоба

3.1Ссылаясь на замечание общего порядка № 5 (2017) Комитета, автор в соответствии со статьей 19 Конвенции жалуется на то, что он был лишен возможности делать личный и самостоятельный выбор и осуществлять контроль во всех сферах жизни. Его сочли неспособным жить самостоятельно в своем жилье, пользуясь персональной помощью. Оказываемая ему поддержка на практике привязана к конкретным условиям проживания. Ресурсы направляются не на индивидуально подбираемые услуги, а скорее на обслуживание на базе специализированных учреждений. Муниципалитет и государство-участник отказались предоставить автору требуемые социальные услуги, которые позволили бы ему самостоятельно жить в обществе, что в его случае привело к зависимости от семьи, изоляции и сегрегации.

3.2Автор утверждает, что из-за отсутствия надлежащей персональной помощи он не может жить своей жизнью с собственным режимом и распорядком дня, вынужден приспосабливаться и подстраиваться под членов своей семьи. Вместе с тем помощь родителей — единственная для него возможность избежать институционализации, которая не соответствует его личным потребностям и очень быстро приведет к ухудшению его состояния. Кроме того, статья 19 Конвенции не допускает никаких форм вспомогательного обслуживания на базе специализированных учреждений, которые приводят к сегрегации и ограничению личной автономии. Таким образом, помещение автора в специализированное учреждение будет равносильно нарушению статьи 19. В случае прекращения неформальной поддержки со стороны членов семьи единственным вариантом, согласно толкованию законодательства государством-участником, будет институционализация автора. На данный момент нарушение вытекает из того факта, что автор не должен зависеть от неофициальной помощи, оказываемой ему его семьей.

3.3Автор далее утверждает, что государство-участник нарушило Конвенцию, поскольку власти при оценке его потребности в личной помощи руководствовались не правозащитным, а медицинским подходом к его инвалидности. Если бы не поддержка родителей, он был бы вынужден переехать в специализированное учреждение.

3.4Автор считает, что также была нарушена статья 5 Конвенции в сочетании со статьей 19. Как показывают статистические данные организаций гражданского общества, люди с нарушениями интеллекта живут со своими родителями даже будучи взрослыми. Отмечается значительная нехватка соответствующих требованиям статьи 19 Конвенции общественных услуг для лиц с интеллектуальной инвалидностью. Поэтому существующая практика равносильна нарушению принципов равенства и недискриминации. Критерий, согласно которому инвалиды должны обладать способностью определять содержание персональной помощи и то, как она должна предоставляться, содержащийся в Законе о социальной поддержек лиц с инвалидностью, является дискриминационным не только в случае автора, но и в отношении всех лиц с интеллектуальной инвалидностью. По словам автора, лица с другими формами инвалидности имеют больше прав на получение персональной помощи, чем лица с нарушениями интеллекта, которые как раз страдают от этого критерия.

3.5Наконец, автор заявляет о нарушении статьи 14, поскольку в местном сообществе ему не оказывается никакой поддержки. Если бы не помощь родителей, автор был бы помещен в специализированное учреждение, что не позволило бы удовлетворить его личные потребности и выбирать, где и с кем жить.

3.6Что касается приемлемости ratione temporis его жалоб, то автор утверждает, что нарушения продолжались после вступления в силу Конвенции и Факультативного протокола к ней для государства-участника 10 июня 2016 года. Он отмечает, что решение Верховного административного суда, которое нельзя рассматривать в отрыве от решений нижестоящих судов и в котором рассматривалось его право на персональную помощь, было вынесено после вступления в силу Конвенции и Факультативного протокола к ней в государстве-участнике.

Замечания государства-участника относительно приемлемости и существа сообщения

4.1Государство-участник представило свои замечания относительно приемлемости и существа сообщения 27 августа 2018 года. Признавая, что сообщение является приемлемым ratione temporis, государство-участник считает, что Комитет не должен рассматривать факты или применение внутреннего законодательства в данном случае и что автор не обосновал для целей приемлемости свое утверждение о том, что действия властей были равносильны произволу или отказу в правосудии. Оно утверждает, что автор лишь косвенно пожаловался на нарушение статьи 5 Конвенции в ходе внутреннего разбирательства и что он вообще не делал заявлений о нарушении статьи 14 Конвенции, что равносильно неисчерпанию внутренних средств правовой защиты. Оно добавляет, что автор, по сути, говорит о гипотетическом нарушении статьи 14, поскольку он не обосновал свое утверждение о нарушении этого положения и поскольку он никоим образом не был лишен свободы.

4.2В том что касается существа дела, государство-участник указывает, что статья 19 Конвенции не требует, чтобы государства-участники обеспечивали право людей с инвалидностью на самостоятельный образ жизни именно посредством того вида персональной помощи, о котором говорится в Законе о социальной поддержке людей с инвалидностью, а требует обеспечения лицам с инвалидностью доступа к целому ряду вспомогательных услуг на дому, по месту жительства и иным вспомогательным услугам, включая персональную помощь. Государство отмечает, что целью персональной помощи является поддержка личного выбора — т. е. права на самоопределение – людей с инвалидностью. Эта цель не может быть достигнута, если человек с инвалидностью не может сделать свой собственный выбор, даже при наличии поддержки. В таких случаях потребности человека могут быть более эффективно и надежно удовлетворены с помощью других услуг. Таким образом, условие, касающееся ресурсов, обеспечивает право человека на самоопределение и защищает его от злоупотреблений в отношении его психической и физической неприкосновенности.

4.3Государство-участник считает, что, хотя врачи могут высказывать свое мнение о потребности человека в помощи, определение наиболее подходящей услуги для поддержки самостоятельного образа жизни человека не может зависеть только от оценки врача. Согласно отчету, полученному Национальным управлением по надзору в сфере социального обеспечения и здравоохранения, в качестве альтернативной меры опекуну автора было предложено жилье с обслуживанием в соответствии с Законом о социальной поддержке людей с инвалидностью. Специальное жилье с обслуживанием — это такое жилье, в котором обеспечивается предоставление интернатных услуг, необходимых клиенту в повседневной жизни. Эти услуги могут включать оказание помощи в таких аспектах повседневной жизнедеятельности, как передвижение, одевание, поддержание личной гигиены, прием пищи и уборка, а также услуги, необходимые для укрепления здоровья, реабилитации и обеспечения благополучия лица, нуждающегося в помощи. Закон не определяет, где и как должно быть организовано жилье с обслуживанием. Интернатные услуги могут предоставляться по месту жительства клиента, как в арендованном, так и в собственном жилье.

4.4Государство-участник заявляет, что ему не удалось выяснить, имело ли место недопонимание, в результате которого у опекуна автора могло сложиться впечатление, что жилье с обслуживанием не может быть организовано в собственном доме автора по аналогии с индивидуальными услугами, предоставляемыми поставщиком услуг, так чтобы помощники оставались прежними. Однако это не означает, что дело автора было бы решено иначе. Кроме того, государство-участник утверждает, что автор не изучал возможности использования альтернативных услуг.

4.5Что касается предполагаемого нарушения статьи 5 Конвенции, государство-участник подчеркивает, что Закон о социальной поддержке людей с инвалидностью не содержит каких-либо определений, категоризации или положений, которые могли бы поставить кого-либо в неравное положение в результате диагноза. Оценка того, соответствует ли человек с инвалидностью ресурсному критерию для определения содержания личной помощи и способов ее предоставления, проводится на основе индивидуальной ситуации, потребностей и способностей человека, а не его диагноза или вида инвалидности.

Комментарии автора к замечаниям государства-участника относительно приемлемости и существа сообщения

5.130 мая 2018 года автор сообщения представил комментарии к замечаниям государства-участника. Он настаивает на том, что не утверждает, чтоЗакон о социальной поддержке людей с инвалидностью был неправильно истолкован или применен в рамках внутреннего законодательства, а указывает на то, что его толкование и применение противоречит требованиям Конвенции, поскольку национальные суды не приняли во внимание положения Конвенции. Далее он вновь заявляет, что система персональной помощи препятствует праву лиц с интеллектуальной инвалидностью, в частности, на самостоятельную жизнь и что критерии назначения такой помощи являются дискриминационными.

5.2Что касается утверждения государства-участника о том, что он не подал свою жалобу на основании статьи 14 Конвенции в ходе внутреннего разбирательства, автор поясняет, что в одном из своих представлений в Верховный административный суд он указывал на публикацию, в которой содержались ссылки на утверждение о том, что право жить в общине тесно связано с основными правами, такими как право на личную свободу. В этом представлении он также утверждает, что ограничение личной помощи деятельностью за пределами собственного дома автора нарушает право на личную свободу и право на неприкосновенность частной жизни, гарантированные Конституцией, Конвенцией и Конвенцией о защите прав человека и основных свобод. Поэтому автор считает, что он всe жеподнимал вопрос о статье 14 Конвенции в ходе внутреннего разбирательства. Он также утверждает, указывая на свою жалобу по статье 5 Конвенции, что косвенной ссылки на стандарты Конвенции должно быть достаточно.

5.3По существу дела автор повторяет, что законодательство государства-участника отказывает в персональной помощи людям, нуждающимся в поддержке при принятии решений. Он считает нелогичным и незаконным, что было признано, что он в состоянии определить содержание помощи и способы ее предоставления вне дома и при подготовке к деятельности вне дома, но при этом решено, что он не обладает такими же ресурсами для получения помощи на дому, в которой он нуждается. Пока неясно, какого типа ресурсов должно быть достаточно, чтобы соответствовать ресурсному критерию для получения помощи на дому.

5.4Автор считает, что аргумент государства-участника о том, что условие, касающееся ресурсов, гарантирует право лица на самоопределение, крайне противоречив и не подкреплен положениями Конвенции. Он настаивает на том, что ресурсный критерий является дискриминационным, поскольку ему могут соответствовать только лица, способные принимать самостоятельные решения о помощи, и, следовательно, не могут соответствовать, например, люди с интеллектуальной инвалидностью.

5.5Автор оспаривает заявление государства-участника о том, что ему было предложено жилье с обслуживанием. Ему неизвестно о каких-либо разбирательствах, протоколах или докладах Национального управления по надзору в сфере социального обеспечения и здравоохранения. Решения о жилье с обслуживанием для автора не принималось, и муниципалитет не предлагал ему эту услугу. В административном решении от 11 ноября 2015 года упоминается лишь то, что муниципалитет предложил матери автора ходатайствовать о предоставлении жилья с обслуживанием. Однако автор заявляет, что государство-участник не продемонстрировало, что жилье с обслуживанием является альтернативой круглосуточной персональной помощи для лиц с интеллектуальной инвалидностью. Такая персональная помощь доступна для лиц с другими видами инвалидности, но не для лиц с интеллектуальной инвалидностью из-за искусственного и дискриминационного ресурсного критерия.

5.6По словам автора, государство-участник не привело ни одного примера случаев, когда лицам с интеллектуальной инвалидностью было оказано содействие в независимом проживании в собственной квартире, поскольку таких случаев, по‑видимому, просто не существует. Вместе с тем имеются случаи, когда такая договоренность была возможна для лиц с другими видами инвалидности; т. е. тех лиц, которые «могут самостоятельно определить свою потребность в помощи». Государство-участник не объясняет, почему автор не нуждается в обслуживании, которое позволило бы ему жить самостоятельно. В заключение следует отметить, что вследствие присутствия ресурсного критерия в законодательстве государства-участника автор может пользоваться правами по статье 19 Конвенции вне своего дома, но не внутри своего дома.

5.7Что касается статьи 5 Конвенции, то автор указывает на заявление государства-участника о том, что лица, не имеющие достаточных возможностей для принятия решений, не могут получить персональную помощь, что представляет собой форму категоризации, которая является неблагоприятной для автора. Таким образом, дискриминационная категоризация действительно существует, и в этом смысле автор напоминает, что предыдущее правительство придерживалось мнения, что ресурсный критерий является дискриминационным по своей природе.

5.8Наконец, что касается статьи 14 Конвенции, автор напоминает, что государство-участник обязано предотвращать случаи лишения людей с инвалидностью свободы. Он поясняет, что, если ему не будет предоставлена персональная помощь, он будет вынужден либо жить с родителями, либо переехать в специализированный интернат или учреждение, что представляет собой лишение свободы.

Дополнительные замечания государства-участника

6.1Государство-участник 8 марта 2019 года и 28 августа 2019 года повторило свои предыдущие замечания, напомнив, что Конвенция не обязывает его предоставлять автору персональную помощь в соответствии со статьей 8 c Закона о социальной поддержке людей с инвалидностью, но требует обеспечить ему доступ к достаточному спектру услуг для поддержания жизни и интеграции в общество и предотвращения изоляции и сегрегации. Несоответствие юридическим критериям для получения персональной помощи не мешает человеку с инвалидностью жить самостоятельно. Государство-участник не согласно с утверждением автора о том, что никакие услуги, кроме персональной помощи, не позволят ему вести независимый образ жизни. Оно вновь подчеркивает, что ведение самостоятельного образа жизни людьми с инвалидностью может быть облегчено в форме жилья с обслуживанием, как это определено в Законе о социальной поддержке людей с инвалидностью, в квартире, находящейся в собственности или арендуемой соответствующим лицом. Например, необходимое на дому обслуживание может быть адаптировано к потребностям круглосуточного обслуживания и предоставляться постоянной командой сиделок. В качестве альтернативы жилье с обслуживанием может быть предоставлено человеку в подходящем жилом помещении, в котором должным образом учтены требования к специфическому обслуживанию. В этом случае заинтересованное лицо начинает пользоваться арендованной квартирой с соблюдением всех обычных прав и обязанностей арендатора, а персонал предоставляет услуги, необходимые для удовлетворения ежедневных потребностей. Государство-участник вновь заявляет, что жилье с обслуживанием, как оно определено в Законе о социальной поддержке людей с инвалидностью, было предложено опекуну автора в качестве факультативной услуги.

6.2Для государства-участника право на доступ к индивидуально подобранным, оцененным вспомогательным услугам является экономическим, социальным и культурным правом. Обязательство государств-участников по Конвенции заключается в принятии мер для последовательной реализации этих прав, а также в том, чтобы действовать в соответствии с обязательствами, которые подлежат немедленному применению. Статья 19 Конвенции не требует от государств-участников предоставлять всем лицам ту форму обслуживания, которую они считают предпочтительной.

6.3Государство-участник утверждает, что по состоянию на ноябрь 2018 года автор отказался от всех других форм обслуживания в качестве альтернативы персональной помощи, о которой он просил. Его опекун не хотел соглашаться на альтернативные услуги, предложенные муниципалитетом.

6.4Государство-участник также предоставляет информацию о проводимой в стране реформе законодательства об услугах для людей с инвалидностью. В ходе проведенных летом 2017 года консультаций была признана важная роль того, чтобы содержание и способы предоставления персональной помощи по-прежнему определялись самими людьми с инвалидностью. Хотя многие участники консультаций высказали мнение, что сохранение ресурсного критерия в законе подорвет равенство среди лиц с инвалидностью, другие отметили, что ресурсный критерий необходим для того, чтобы гарантировать, что предоставление персональной помощи остается услугой, способствующей реализации права на самоопределение соответствующего лица. По итогам общей оценки, в ходе которой были взвешены сильные и слабые стороны ресурсного критерия, рассмотрены лежащие в его основе цели и учтены мнения, представленные в ходу консультаций, в настоящее время предлагается сохранить ресурсный критерий в законодательстве.

6.5Государство-участник далее поясняет, что ресурсный критерий в соответствии с Законом о социальной поддержке людей с инвалидностью не означает, что человек с инвалидностью должен иметь возможность полностью самостоятельно определять содержание помощи и способы ее предоставления. Такое определение может быть сделано при поддержке другого человека или с помощью различных средств коммуникации. Следовательно, достаточно, чтобы человек обладал «определенными ресурсами», которые могут быть активированы при поддержке со стороны другого человека или с помощью средства коммуникации. Это было неоднократно подтверждено Верховным административным судом. Таким образом, хотя ресурсный критерий может быть выполнен в ситуациях, когда содержание помощи и способы ее предоставления определяются при поддержке, национальные власти в конкретной ситуации автора приняли решение, что он не соответствует ресурсному критерию. Само по себе несогласие автора с решением национального суда не означает нарушения Конвенции.

6.6В том что касается утверждения автора о дискриминации, государство-участник подчеркивает, что в ресурсном критерии не предусмотрено никакого различия, исключения или ограничения по признаку инвалидности, а также он не имеет своим следствием лишение того, кто ему не соответствует, возможности жить самостоятельно и быть включенным в общество другими способами.

Комментарии автора по дополнительным замечаниям государства-участника

7.1Автор представил 7 апреля 2019 года и 25 сентября 2019 года дополнительные комментарии. Он настаивает на том, что никакие иные услуги, кроме персональной помощи, не позволят ему вести самостоятельный образ жизни. Нынешняя помощь, оказываемая его родителями в качестве неформальных опекунов, стала для автора единственным средством избежать помещения в специализированное учреждение. Признавая, что статья 19 Конвенции не требует предоставления какой-либо конкретной услуги, а скорее ряда услуг, автор утверждает, что если он нуждается только в персональной помощи, то именно эта услуга должна быть ему предоставлена. Государство-участник не может выполнить это обязательство, предоставив ему другую услугу, которая недостаточна для гарантии того, что он сможет вести независимый образ жизни. Требуемые услуги должны предоставляться без необходимости переезда в специализированное учреждение.

7.2После заявлений государства-участника о том, что жилье с обслуживанием представляет собой альтернативную услугу, адвокат автора связался с Министерством социальных дел и здравоохранения. Министерство не смогло предоставить примеры круглосуточного обслуживания лиц с интеллектуальной инвалидностью в их собственной квартире. Поэтому такое обслуживанием является лишь теоретической возможностью. Что касается заявления государства-участника о том, что опекуну автора было предложено жилье с обслуживанием, то автор отрицает, что были сделаны какие-либо предложения, которые позволили бы ему жить в собственной квартире и получать там помощь.

B.Вопросы и процедура их рассмотрения в Комитете

Рассмотрение вопроса о приемлемости

8.1Прежде чем рассматривать какую-либо жалобу, содержащуюся в сообщении, Комитет в соответствии со статьей 2 Факультативного протокола и правилом 65 своих правил процедуры должен решить, является ли сообщение приемлемым согласно Факультативному протоколу.

8.2В соответствии с пунктом с) статьи 2 Факультативного протокола Комитет удостоверился, что этот же вопрос еще не изучался Комитетом и не рассматривался или не рассматривается в соответствии с другой процедурой международного разбирательства или урегулирования.

8.3Как отмечает Комитет, автор заявляет, что решение Верховного административного суда, которое нельзя рассматривать в отрыве от решений нижестоящих судов и в котором рассматривалось его право на персональную помощь, было вынесено после вступления в силу Факультативного протокола для государства-участника. Он также отмечает, что государство-участник не оспаривает компетенцию ratione temporis Комитета рассматривать жалобу автора. Исходя из этого, Комитет считает, что требования статьи 2 f) Факультативного протокола не препятствуют рассмотрению им настоящего сообщения.

8.4Комитет принимает к сведению аргумент государства-участника о том, что жалобы автора по статьям 5 и 14 Конвенции должны быть признаны неприемлемыми в соответствии со статьей 2 d) Факультативного протокола на основании неисчерпания всех имеющихся внутренних средств правовой защиты, хотя и признает, что автор косвенно выдвинул свою жалобу по статье 5 в ходе внутреннего разбирательства. Комитет отмечает заявление автора о том, что косвенной ссылки на статью 5 должно быть достаточно и что он действительно ссылался на свое право на свободу по статье 14. Соответственно, он считает, что автор исчерпал внутренние средства правовой защиты для целей статьи 2 d) Факультативного протокола.

8.5Что касается утверждений автора по статье 14 Конвенции, Комитет отмечает аргумент автора о том, что в отсутствие персональной помощи он вынужден либо жить со своими родителями, либо переехать в специализированное учреждение, что представляет собой лишение свободы. В то же время Комитет отмечает, что эти утверждения носят общий характер и что автор никогда не был лишен свободы по смыслу статьи 14, которая относится к любой форме задержания или институционализации лиц с инвалидностью. Поэтому Комитет считает эту часть жалобы неприемлемой в силу ее недостаточной обоснованности согласно статье 2 e) Факультативного протокола.

8.6При отсутствии других препятствий для признания сообщения приемлемым Комитет объявляет его приемлемым и приступает к его рассмотрению по существу.

Рассмотрение сообщения по существу

9.1Комитет рассмотрел сообщение в свете всей полученной им информации в соответствии со статьей 5 Факультативного протокола и пунктом 1 правила 73 своих правил процедуры.

9.2Комитет прежде всего принимает к сведению утверждение автора о том, что в отсутствие персональной помощи на дому он не может реализовать свою свободу выбора независимой жизни и что поэтому он вынужден зависеть от поддержки своих родителей, чтобы избежать помещения в специализированное медицинское учреждение, поскольку государство-участник не предоставляет ему подходящей персональной помощи, которая позволила бы ему вести самостоятельный образ жизни в обществе. В этой связи Комитет напоминает, что вести самостоятельный образ жизни и быть вовлеченным в местное сообщество, как это отражено в статье 19 Конвенции, означает осуществление свободы выбора и контроля в отношении решений, влияющих на жизнь человека, с максимальной степенью самоопределения и взаимозависимости внутри общества. Статья 19 b) Конвенции требует, чтобы государства-участники принимали эффективные и надлежащие меры для содействия полной реализации людьми с инвалидностью их равного права жить в общине, при равных с другими вариантах выбора, и их полному включению и вовлечению в жизнь местного сообщества, обеспечивая людям с инвалидностью доступ к ряду услуг по поддержке на дому, по месту жительства и иным вспомогательным услугам на базе местного сообщества, включая персональную помощь, необходимую для поддержки жизни в местном сообществе и включения в него, а также для недопущения изоляции или сегрегации от местного сообщества. Комитет далее напоминает, что люди с инвалидностью имеют право на выбор услуг, и что, хотя индивидуальные вспомогательные услуги могут различаться по названию, типу или виду в зависимости от культурных, экономических и географических особенностей государства-участника, все они должны предназначаться для содействия жизни в местном сообществе, недопущения изоляции и сегрегации от других людей и должны на практике соответствовать этим целям.

9.3В данном случае Комитет принимает к сведению аргумент автора о том, что для самостоятельной жизни в своем жилье ему подойдет только персональная помощь. Он также отмечает аргумент государства-участника о том, что самостоятельное проживание человека с инвалидностью может быть обеспечено за счет специального жилья с обслуживанием — еще одного вида услуг, определенного в Законе о социальной поддержке людей с инвалидностью. Комитет далее отмечает разногласия между сторонами относительно соответствия специального жилья с обслуживанием потребностям автора, наличия такого жилья и согласия автора жить в нем. В любом случае, Комитет отмечает, что государство-участник не продемонстрировало на практике пригодность жилья с обслуживанием для удовлетворения потребностей автора. Напротив, оно отказало ему в просьбе о предоставлении персональной помощи на дому на том основании, что он не способен делать выбор — этот аргумент, по всей видимости, является проявлением эйблизма и противоречит правозащитной модели инвалидности. Учитывая отсутствие элементов, которые могли бы показать практическое применение этого теоретического вида услуг, Комитет считает, что отклонение ходатайства автора о предоставлении персональной помощи лишило его доступа к практическому варианту, который мог бы содействовать его самостоятельной жизни и включению в местное сообщество. Поэтому Комитет приходит к выводу о том, что права автора в соответствии с пунктом b) статьи 19 Конвенции были нарушены.

9.4Комитет принимает к сведению утверждения автора о дискриминации ввиду отклонения компетентными органами государства-участника его просьбы о персональной помощи. Он отмечает его довод о том, что ресурсный критерий, предусмотренный статьей 8 c (2) Закона о социальной поддержке людей с инвалидностью, является барьером для тех лиц, которым необходимо содействие для определения содержания помощи и способов ее предоставления, чтобы они могли воспользоваться такой помощью наравне с другими лицами. Комитет также отмечает аргумент государства-участника о том, что в ресурсном критерии не предусмотрено никакого различия, исключения или ограничения по признаку инвалидности, а также он не имеет своим следствием лишение того, кто ему не соответствует, возможности жить самостоятельно и быть включенным в общество другими способами.

9.5Комитет напоминает, что в соответствии со статьей 2 Конвенции «дискриминация по признаку инвалидности» означает любое различие, исключение или ограничение по причине инвалидности, целью или результатом которого является умаление или отрицание признания, реализации или осуществления наравне с другими всех прав человека и основных свобод в политической, экономической, социальной, культурной, гражданской или любой иной области. Она в том числе включает отказ в разумном приспособлении. Комитет также напоминает, что закон, применяемый нейтральным образом, может оказывать дискриминационное воздействие, если не учитываются особые обстоятельства отдельных лиц, в отношении которых он применяется. Право не подвергаться дискриминации при пользовании правами, гарантируемыми Конвенцией, может быть нарушено, если государство, без объективных и разумных на то оснований, не относится дифференцированно к лицам, положение которых значительно отличается. Комитет далее напоминает, что в случае косвенной дискриминации законы, политика или практика, которые на первый взгляд кажутся нейтральными, оказывают непропорциональное негативное влияние на людей с инвалидностью. Косвенная дискриминация имеет место, когда возможность, которая кажется доступной, на практике оказывается недоступной для некоторых лиц в силу того, что их статус не позволяет им воспользоваться такой возможностью. Комитет отмечает, что согласно пункту 1 статьи 5 Конвенции государства-участники признают, что все люди равны перед законом и по нему и имеют право на равную защиту и равное пользование им без какой-либо дискриминации и что согласно пункту 2 статьи 5 государства-участники обязаны запретить любую дискриминацию по признаку инвалидности и гарантировать инвалидам равную и эффективную правовую защиту от дискриминации на любой почве.

9.6Комитет отмечает, что в данном деле заявление автора о предоставлении определенного количества часов персональной помощи осталось без удовлетворения, поскольку он не соответствовал ресурсному критерию, предусмотренному статьей 8 c (2) Закона о социальной поддержке людей с инвалидностью; т. е. он не имеет возможности определить содержание помощи, которая ему потребуется для самостоятельной жизни в собственном доме, и способы ее предоставления. Комитет также отмечает, что автору было предоставлено меньшее количество часов персональной помощи, чем он просил, и эта помощь предполагалась для его жизнедеятельности вне дома, а не на дому. Комитет принимает к сведению аргумент государства-участника о том, что целью персональной помощи является поддержка личного выбора — другими словами, права на самоопределение — людей с ограниченными возможностями здоровья. Он также отмечает заявление государства-участника о том, что эта цель не может быть достигнута, если человек с инвалидностью не в состоянии сделать свой собственный выбор. Комитет далеепринимает к сведению довод автора, согласно которому требование о том, чтобы люди с инвалидностью могли определять содержание помощи и способы ее предоставления — без поддержки в принятии решений — является дискриминационным по отношению к лицам с интеллектуальной инвалидностью, поскольку им для этого требуется поддержка.

9.7В рассматриваемом случае Комитет отмечает, что автору предоставлена персональная помощь во время нахождения вне дома. Государство-участник не объяснило, на каком основании было сочтено, что автор в состоянии определить содержание необходимой ему помощи на улице, но не имеет такой же способности в отношении помощи, предоставляемой в помещении. Государство-участник также не пояснило, каким образом такое требование с интеллектуальным компонентом — возможностью определять содержание помощи и способы ее предоставления — позволяет людям, нуждающимся в поддержке, иметь возможность выразить свой выбор наравне с другими. Поэтому Комитет приходит к выводу, что в данном случае, в отсутствие объективного и разумного обоснования со стороны государства-участника, применение ресурсного критерия в соответствии со статьей 8 c (2) Закона о социальной поддержке инвалидов непропорционально затронуло автора как лицо, которому требуется поддержка для соответствия этому критерию, и привело к тому, что он подвергся косвенной дискриминации.

9.8Поэтому Комитет делает вывод о том, что тот факт, что соответствующие национальные власти отклонили ходатайство автора о персональной помощи на основании критериев, являющихся косвенно дискриминационными для лиц с интеллектуальной инвалидностью, повлек за собой умаление или отрицание реализации или осуществления автором права на самостоятельный образ жизни и вовлеченность в местное сообщество наравне с другими в нарушение его прав, предусмотренных пунктами 1 и 2 статьи 5, рассматриваемыми отдельно и в совокупности со статьей 19 Конвенции.

9.9На основании изложенного выше Комитет делает вывод, что государство-участник не выполнило своих обязательств, содержащихся в подпункте b) статьи 19 и пунктах 1 и 2 статьи 5, рассматриваемых отдельно и в совокупности со статьей 19 Конвенции.

C.Выводы и рекомендации

10.Комитет, действуя в соответствии со статьей 5 Факультативного протокола, считает, что государство-участник не выполнило своих обязательств по подпункту b) статьи 19 и пунктам 1 и 2 статьи 5, рассматриваемых отдельно и в совокупности со статьей 19 Конвенции. Поэтому Комитет выносит государству-участнику следующие рекомендации:

a)в отношении автора государство-участник обязано:

i)предоставить ему эффективное средство правовой защиты, в том числе путем пересмотра его заявления о предоставлении персональной помощи для обеспечения возможности осуществления им своего права на самостоятельный образ жизни, в свете Соображений Комитета;

ii)предоставить автору адекватную компенсацию за расходы, понесенные при подаче своего сообщения;

iii)опубликовать настоящие соображения и широко распространить их в доступных форматах среди всех групп населения;

b)в целом государство-участник обязано принять меры для предотвращения подобных нарушений в будущем. В этой связи Комитет требует от государства-участника обеспечить, чтобы его законодательство о персональной помощи и порядок его применения административными учреждениями и национальными судами соответствовали обязательствам государства-участника обеспечить, чтобы законодательство не имело целью или следствием умаление или отрицание признания, реализации или осуществления любого права лицами с интеллектуальной инвалидностью наравне с лицами с другими видами инвалидности при обращении за персональной помощью;

c)в частности, Комитет рекомендует государству-участнику внести поправки в Закон о социальной поддержке людей с инвалидностью, чтобы ресурсный критерий, согласно которому бенефициар должен иметь возможность определять содержание необходимой помощи и способы ее предоставления, не являлся препятствием для самостоятельной жизни лиц, которым требуется поддержка в принятии решений.

11.В соответствии со статьей 5 Факультативного протокола и правилом 75 правил процедуры Комитета государство-участник должно в течение шести месяцев представить Комитету письменный ответ, включая информацию о любых мерах, принятых в свете настоящих Соображений и рекомендаций Комитета.