Приложение

Мнения Комитета по ликвидации дискриминации в отношении женщин в соответствии с пунктом 3 статьи 7 Факультативного протокола к Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (шестьдесят первая сессия)

относительно

Сообщения № 24/2009 *

Представлено:	Х и Y (представлены адвокатом)
Предполагаемые жертвы:	авторы сообщения
Государство-участник:	Грузия
Дата сообщения:	24 июня 2009 года (первоначальное сообщение)

Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин, учрежденный в соответствии со статьей 17 Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин,

на своем заседании 13 июля 2015 года,

принимает следующее:

Мнения в соответствии с пунктом 3 статьи 7 Факультативного протокола

1.Авторами сообщения являются граждане Грузии: Х, 1961 года рождения, и ее дочь Y, 1990 года рождения. Они утверждают, что являются жертвами нарушения Грузией их прав в соответствии со статьями 1, 2 (b) – (f) и 5 (а) Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин. Они представлены адвокатом. Факультативный протокол вступил в силу для Грузии 1 августа 2002 года.

Обстоятельства дела

2.1Х вышла замуж за гражданина Грузии в 1987 году после того, как была изнасилована им в июле 1987 года после студенческой вечеринки; она была девственницей. По ее словам, в грузинском обществе девственность воспринимается как достоинство молодой женщины, которое является гарантией успешного брака. По этой причине Х согласилась выйти за него замуж, поскольку считала, что больше никто не захочет на ней жениться. В браке она родила пятерых детей: в 1988, 1989, 1990, 1991 и 1993 годах. После первой беременности она стала домохозяйкой и оставила работу в качестве преподавателя фортепиано в музыкальной школе в Тбилиси. В 1993 году приехала мать Х, с тем чтобы жить вместе с ее семьей и помогать ей в ведении домашнего хозяйства и уходе за детьми.

2.2 Х утверждает, что ее муж часто выражал недовольство тем, как она ведет домашнее хозяйство, и раздражался, когда его указания не выполнялись. По незначительным бытовым вопросам возникали конфликты, которые приводили к применению насилия. В ряде случаев ее муж применял физическую силу по отношению к их сыну Т. Как правило, когда дети во время игры ссорились, ее муж применял силу. Он кричал на них, сильно тряс их и запирал в туалете. Однажды Х пришлось обрабатывать раны на пальцах Y и Т. после того, как отец прищемил их дверьми, чтобы наказать детей за плохое поведение. Эти двое детей страдали от насилия в наибольшей степени. Бывали также случаи, когда отец бил детей различными предметами, которые Х после этого старалась спрятать. Закончилось тем, что всякий раз, когда Х вмешивалась с целью защитить детей, она подвергалась насилию со стороны своего мужа.

Насилие, которому подвергалась Х

2.3 Х утверждает, что она стала подвергаться физическому насилию со стороны своего мужа в 1996 году. Имел место ряд обращений в полицию с жалобами на избиение супруги, но безрезультатно. 23 декабря 2001 года после очередной ссоры ее муж набросился на нее и нанес ей травмы на лице и голове. Ей была оказана медицинская помощь. 28 декабря прокуратура района Исани-Самгори отказала в возбуждении уголовного дела по факту этого происшествия, принимая во внимание тот факт, что Х отозвала свою жалобу, столкнувшись с нравственной дилеммой в связи с тем, что, хотя ее муж и совершал акты насилия, в то же время он был отцом их детей, которых надо было растить и которые нуждались в помощи.

2.4 3 июля 2004 года Х сообщила в полицию, что ее муж напал на нее, потому что месяц назад она обращалась с жалобой в районную прокуратуру. Полиция лишь потребовала, чтобы муж обещал в письменной форме не прибегать больше к насилию в отношении своей семьи.

2.5 15 июля 2004 года муж оскорбил и избил Х после того, как она попросила его дать ей немного денег. По результатам медицинского освидетельствования ее травмы были квалифицированы как легкие телесные повреждения. 17 июля в полиции потребовали от мужа подписать письменное обязательство о неприменении силы по отношению к Х. 24 июля районная прокуратура сообщила ей, что уголовное дело не будет возбуждено.

2.6 Х утверждает, что после ее жалобы в полицию 16 июня 2004 года ее муж стал еще чаще прибегать к насилию, и 7 декабря она подала новую жалобу. Полиция не предприняла эффективных действий и лишь потребовала от мужа письменного обещания, что в будущем он не будет прибегать к насилию для решения семейных проблем.

Насилие, которому подвергалась Y

2.7 Х поясняет, что в 1993 году она поняла, что ее муж начал себя вести неподобающим образом в отношениях с Y. Ее мать, которая в 1993 году переехала к ним и проживала с ними в одной квартире, заметила, что отец во время игр со своей дочерью держал руки у нее между ног, на ее половых органах. Когда дочери было около двух лет, бабушка однажды увидела, как муж держал дочь на коленях, положив руки на ее половые органы; лицо у него было красным, он стонал и не замечал, что за ним наблюдают. Разгневанная бабушка отругала мужа за его поведение и забрала ребенка.

2.8 Отец также часто избивал Y. Однажды он избил ее палкой, которая сломалась, в результате чего она получила серьезные травмы.

2.916 июня 2004 года Х сообщила о сексуальном надругательстве над Y со стороны отца в районную прокуратуру. В присутствии психолога она описала случаи, связанные с физическим и сексуальным насилием, совершенные им в течение предыдущих пяти лет, постоянные конфликты дома и напряженную атмосферу в отношениях между членами семьи из-за действий отца. Были также взяты показания у сына Т. (который описал случаи, когда отец избивал его и его сестру или совершал над ними надругательства) и у матери Х. Несмотря на эти заявления, прокуратура 30 июня приняла решение не возбуждать уголовное дело.

Исчерпание внутренних средств правовой защиты

2.10Что касается исчерпания внутренних средств правовой защиты, то Х напоминает, что в связи с рядом случаев физического насилия над ней со стороны ее мужа она подавала жалобы. Участковый инспектор полиции несколько раз посещал дом, в котором жила семья, проводил беседу с мужем и заставлял его давать письменные обещания, что он прекратит проявлять жестокость по отношению к жене и детям. Никаких дальнейших действий инспектор полиции не предпринимал, и мужу не предъявлялись никакие обвинения. В частности, после происшествия 23 декабря 2001 года, когда муж применил по отношению к ней физическое насилие, ей было выдано медицинское заключение, в котором было указано, что она получила легкие телесные повреждения. Соответственно, районной прокуратурой было проведено предварительное расследование. И Х, и ее муж дали показания, и сотрудник полиции в письменном виде подтвердил, что 23 декабря Х была избита ее мужем. Под давлением со стороны мужа 26 декабря Х отозвала свою жалобу, в результате чего 28 декабря дело было закрыто. 15 июля 2004 года Х сообщила в полицию еще об одном случае применения физического насилия, который произошел 14 июля; полученные ею травмы были квалифицированы как легкие телесные повреждения. В полицейском участке муж вновь дал письменное обещание не применять насилие в отношении нее в будущем. Сотрудники полиции провели беседу с Х и пытались убедить ее отозвать свою жалобу. В то же время 24 июля она получила письмо, в котором без объяснения причин сообщалось, что районная прокуратура не будет возбуждать уголовное дело на основании ее жалобы на мужа.

2.11Х далее поясняет, что она также подавала в полицию жалобы на физическое насилие, неоднократно применяемое ее мужем в отношении их детей, в том числе в отношении Y. Тем не менее ее жалобы были признаны частным делом, и расследование по ним не проводилось. 16 июня 2004 года она сообщила о физическом и сексуальном насилии над ее дочерью и одним из ее сыновей, описав поступки, совершенные ее мужем, в том числе прошлые случаи. В этой связи районной прокуратурой были также взяты показания у матери Х, Y и мужа. 30 июня 2004 года районная прокуратура отказала в возбуждении уголовного дела. 25 июля Х подала апелляционную жалобу в суд района Исани-Самгори, утверждая, что отказ является незаконным, необоснованным и предвзятым. 4 октября суд отменил отказ от 30 июня, установив, что районная прокуратура не ознакомилась с мнением авторов и не рассмотрела вопрос о психическом здоровье мужа и, отказывая в возбуждении уголовного дела, приняла во внимание только позицию мужа. Работники прокуратуры вновь взяли показания у Х, ее матери и детей. 7 ноября районная прокуратура отказала в возбуждении дела в отношении мужа, заключив, что предполагаемые развратные действия в отношении детей и педофилия не подтвердились и что дети находились под влиянием своей матери. Х подала апелляционную жалобу, и 8 декабря 2004 года данное решение было отменено. Дело было передано в прокуратуру, которая собрала дополнительные показания у работников мужа и его соседей. 28 декабря прокуратура вновь отказала в возбуждении уголовного дела, отметив, что мужу была дана положительная оценка его соседями и партнерами по бизнесу, и признав обвинение авторов необоснованным. 24 января 2005 года Х обжаловала данное решение. 11 февраля прокуратура Тбилиси отменила решение от 28 декабря 2004 года и вернула дело в районную прокуратуру в связи с тем, что по жалобе не было проведено надлежащего расследования. 11 марта Х письменно обратилась к Генеральному прокурору с просьбой рассмотреть ее жалобу от 16 июня 2004 года, учитывая тот факт, что ее муж угрожает ей и детям. Постановлением от 12 марта районная прокуратура отказалась предъявлять мужу обвинения. Автор Х подала апелляционную жалобу на это решение в Генеральную прокуратуру, которая 4 августа отклонила ее апелляционную жалобу на том основании, что действия ее мужа не образуют состав преступления. Х подала апелляционную жалобу на это решение в районный суд, который отклонил ее 29 ноября как необоснованную. Она обжаловала это решение в Апелляционном суде Тбилиси. Ее жалоба была рассмотрена в ее отсутствие 7 февраля 2006 года и отклонена как необоснованная. Данное решение не подлежало дальнейшему обжалованию.

Жалоба

3.1 Авторы утверждают, что вышеизложенные факты свидетельствуют о нарушении государством-участником статей 1, 2 (b) – (f) и 5 (a) Конвенции, поскольку государство-участник не выполнило свое обязательство ввести в действие положения уголовного законодательства, обеспечивающие эффективную защиту женщин и девочек от физического и сексуального насилия в семье, не обеспечило равную защиту по закону жертвам насилия в семье и сексуального насилия и, не защитив их от насилия в семье, подвергло авторов пыткам.

3.2 В обоснование этого, ссылаясь на статьи 1 и 2 Конвенции, а также общую рекомендацию № 19 Комитета, авторы поясняют, что государство-участник не выполнило свои обязательства по Конвенции осуждать дискриминацию в отношении женщин во всех ее формах, обеспечивать принятие надлежащих мер, запрещающих гендерное насилие, а также проводить расследование случаев нарушения прав человека и наказывать виновных. Государство-участник, в частности, имеет обязательство вводить, развивать и совершенствовать, в случае необходимости, эффективную национальную политику по борьбе с насилием, обеспечивая безопасность и защиту жертвам, оказывая им поддержку и помощь, внося изменения в уголовное и гражданское законодательство и обеспечивая подготовку специалистов, сталкивающихся с насилием в отношении женщин, в целях обеспечения профилактики такого насилия.

3.3 Авторы добавляют, что женщины и дети, которые в большей степени подвержены риску стать жертвами насилия в семье, имеют право на то, чтобы государство-участник оказывало им активную защиту от серьезных нарушений их личной неприкосновенности – физической, моральной и сексуальной, - о которых органы власти имеют или должны иметь сведения. Они утверждают, что, помимо обязательства принимать меры в случае подачи жалобы, государство-участник также обязано инициировать расследование всякий раз, когда имеются достаточные свидетельства того, что, возможно, имело место серьезное нарушение. Обязательство государства-участника по защите женщин от насилия включает не только принятие мер в связи с поведением преступника, но и обеспечение благополучия жертвы. Необходимые меры по обеспечению эффективной защиты включают устранение сохраняющегося риска насилия в семье, обеспечение доступа к мерам пресечения, для того чтобы запретить нарушителю вступать в контакт и общаться с жертвой или приближаться к ней, и оказание соответствующих услуг по обеспечению поддержки жертвам (включая убежища, консультирование и медицинское обслуживание). Запрещение пыток и других форм жестокого обращения предполагает, что органы власти должны проводить эффективные расследования в случаях, когда люди заявляют о том, что подвергались пыткам или жестокому обращению, и выявлять и наказывать виновных.

3.4 Ссылаясь на статью 1 Конвенции и общую рекомендацию № 19 Комитета, авторы отмечают, что во время событий, послуживших основанием для подачи жалобы, у государства-участника не было правовых норм, обеспечивающих эффективное решение проблемы насилия в семье. Определение домашнего насилия было введено в законодательную систему государства-участника только Законом о предупреждении насилия в семье, принятым 25 мая 2006 года. До этого времени жалобы на насилие в семье рассматривались районным/участковым инспектором полиции на основе административных правил. После рассмотрения дела на месте происшествия инспектор брал у правонарушителя письменное заявление о том, что он не будет совершать подобных действий в будущем. Такие заявления не являлись юридически обязательными и их исполнение не могло быть обеспечено. Если потерпевшая сторона настаивала на подаче официальной жалобы, прокуратура вместо того, чтобы расследовать происшествие и привлекать нарушителя к ответственности, выступала в качестве посредника в улаживании конфликта между супругами. Тот факт, что государством-участником не были введены в действие эффективные законодательные нормы и не были обеспечены социальные услуги для защиты жертв насилия в семье, усугубляется тем, что органами власти не было проведено эффективное расследование по многочисленным жалобам Х на физическое и сексуальное насилие, примененное ее мужем по отношению к ней и ее детям.

3.5 Авторы добавляют, что их положение было хорошо известно полиции благодаря многочисленным эпизодам общения с Х и ее родственниками. В период со случая применения насилия 23 декабря 2001 года и включая происшествие 17 июля 2004 года (об обоих этих случаях было сообщено в полицию), физические нападения становились все более частыми. Помимо Х, вербальному и физическому насилию со стороны отца подвергались дети, что служило дополнительным поводом для ссор между родителями. В нескольких случаях Х вызывала полицию, чтобы получить защиту для себя и своих детей, однако такая защита не была обеспечена.

3.6 Авторы утверждают, что в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом Грузии полиция должна была принять и зарегистрировать жалобы Х, возбудить уголовное дело, собрать показания, привлечь к ответственности мужа и принять меры для предотвращения дальнейшего насилия. Тем не менее полиция не выполнила ни одной из этих обязанностей. Жалобы, которые подавались местному инспектору, ни разу не регистрировались, и по ним никогда не проводилось надлежащее расследование или уголовное преследование. Учитывая, что насилие и жестокое обращение практиковались уже длительное время, полиция, не принимая незамедлительных мер в связи с жалобами, не уделяла должное внимание защите авторов от гендерного насилия. Полиции и прокуратуре было известно или должно было быть известно, что авторы постоянно подвергаются насилию и жестокому обращению, угрожающим их физическому и психическому здоровью, и поэтому эти органы были обязаны предотвратить применение насилия.

3.7 Авторы добавляют, что об отсутствии эффективной борьбы органов власти с насилием в семье в их случае свидетельствует также то, как проводилось расследование по жалобе Х от 14 июня 2004 года. Она жаловалась на избиения ее детей и неподобающее поведение ее мужа по отношению к Y. Жалоба была несколько раз отклонена как "очевидно безосновательная", "необоснованная" или с указанием на то, что действия отца "не выходят за рамки обычного отношения отца к детям в семье". Органы власти просто собрали показания участвующих сторон без проведения судебно-медицинской экспертизы и не принимая во внимание предшествующие жалобы на насилие в семье.

3.8 Авторы поясняют, что в присутствии школьного психолога было взято несколько показаний у детей. Дети подтвердили факты избиений, при этом Y описала случаи, когда отец прикасался к ее половым органам и бил ее. Однако сотрудники прокуратуры усомнились в достоверности заявлений Y и попросили школьного психолога оценить детей. Психолог пришел к заключению, что заявление Y включало повторы, носило неэмоциональный характер и в нем использовалась терминология, не соответствующая социальному окружению, уровню образования или возрасту ребенка. Авторы поясняют, что сотрудники прокуратуры сослались на эти выводы, не проверив уровень подготовки, квалификацию и опыт психолога, и утверждают, что такое заключение следовало получать у психолога с клиническим опытом.

3.9 Авторы далее поясняют, что прокуратура также интересовалась вопросом о психическом здоровье Х и ее мужа. Один психоневрологический диспансер Тбилиси выдал заключение, что муж психически здоров, но возбудим и раздражителен. Другой психоневрологический диспансер Тбилиси засвидетельствовал, что, хотя Х не состоит на учете как лицо, страдающее психическими расстройствами, "этого недостаточно, чтобы признать человека психически здоровым". В неустановленный день в клинической больнице № 5 г. Тбилиси Х был поставлен диагноз неврастении и было назначено лечение. Авторы обращают внимание на то, что "эти свидетельства были запрошены у практикующих врачей, а не экспертов, и содержали общую оценку, а не индивидуальный анализ состояния авторов".

3.10Авторы также отмечают, что прокуратура, отклоняя жалобы Х, учитывала характеристики, данные ее мужу как студенту и предпринимателю, то есть за пределами семьи. То обстоятельство, что Х имеет диплом о высшем образовании и ранее работала учителем музыки, но прекратила трудовую деятельность, так как ухаживала за детьми, не принимались во внимание. Авторы утверждают, что, отдавая предпочтение образованию мужа и положительным оценкам, данным ему вне семьи, перед образованием и положительными оценками жертвы, следователь продемонстрировал субъективное и дискриминационное отношение к жалобе автора, и его действия не носили беспристрастный характер. Прокуратура уделила основное внимание выявлению изъянов в заявлениях, поведении и психическом здоровье Х, а не сбору и обработке свидетельских показаний в связи с ее жалобой. Авторам и всем остальным членам семьи, за исключением мужа/отца, в решениях прокуратуры дана негативная оценка, в которых отсутствуют ссылки на предшествующие акты насилия в семье, совершенные в отношении Х, и не указано на необходимость профессиональной оценки состояния физического и психологического здоровья детей. Ни на одном этапе для оказания помощи семье не привлекались социальные службы. То, что прокуратура не рассматривала жалобы Х на сексуальное насилие в отношении детей, лишало весь процесс эффективности и смысла. Даже в тех случаях, когда в жалобе содержались указания на жестокое обращение с детьми, прокуратура считала этот факт не относящимся к делу.

3.11 Авторы утверждают, что насилие в семье, которому они подвергались все эти годы, равносильно пыткам и жестокому обращению и что государство-участник не обеспечило эффективное привлечение к ответственности за эти действия и не организовало их защиту. Ссылаясь на Конвенцию против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания, они утверждают, что в их случае присутствовали все необходимые составляющие компоненты пыток: сильная физическая и психическая боль и страдания (Х указала в своей жалобе в прокуратуру, что она постепенно утрачивала чувство собственного достоинства как мать и домохозяйка из-за постоянной критики и оскорблений со стороны мужа и что она чувствовала себя морально измученной; Y отметила, что она осознавала, что отец ласкает ее не как отец, и что ей было стыдно и страшно оставаться с ним дома наедине, потому что он мог избить ее); умысел (оба автора неоднократно подвергались избиениям и оскорблениям со стороны мужа/отца, который посредством физического насилия и запугивания стремился установить контроль над ними; безнаказанности преступника способствовало то обстоятельство, что полиция не обеспечивала им защиту); и роль государства (до 2006 года не существовало никакой четкой законодательной базы в области защиты жертв насилия в семье, и даже после принятия такого закона насилие в семье иногда могло рассматриваться как личное дело). По мнению авторов, несмотря на то, что власти были полностью осведомлены о ситуации, своими неэффективными действиями они неявным образом способствовали поощрению агрессивного поведения нарушителя, а не прекращению насилия, обеспечению убежища жертвам и проведению расследования по их жалобам.

Предложение государства-участника о дружественном урегулировании и комментарии авторов в этой связи

4.15 сентября 2011 года государство-участник внесло предложение обеспечить дружественное урегулирование вопроса с авторами. Государство-участник поясняет, что оно полностью поддерживает принципы, закрепленные в Конвенции. Оно признает, что в 2004–2005 годах (когда совершалось данное насилие) его правовая система находилась в процессе приведения национального законодательства в соответствие с требованиями Конвенции, но заявляет, что за это время основные принципы Конвенции были полностью осуществлены на национальном уровне. Государство-участник добавляет, что некоторые недостатки в расследовании, которые могут быть выявлены в указанный период времени, могли привести к нарушению прав авторов. В этой связи оно предлагает авторам и их представителям начать обсуждение вопроса о дружественном урегулировании дела.

4.2 21 октября 2011 года представители авторов подтвердили готовность авторов начать обсуждение вопроса о возможном дружественном урегулировании. 22 апреля 2012 года адвокат авторов проинформировала Комитет о ходе обсуждений с властями по этому вопросу. 20 июня она добавила, что никаких изменений нет.

Дополнительные комментарии сторон

5.1 22 августа 2012 года авторы пояснили, что 9 декабря 2008 года их заявление было отклонено Европейским судом по правам человека как явно необоснованное в соответствии с решением комитета, состоящего из трех судей, без указания причины такого решения. 17 сентября авторы представили копию своего заявления в Суд от 14 марта 2007 года и решение Суда от 9 декабря 2008 года.

5.24 января 2013 года государство-участник заявило о неприемлемости данного сообщения в соответствии с пунктом 2 статьи 4 Факультативного протокола к Конвенции по той причине, что 14 марта 2007 года авторы совместно с одним из сыновей Х обратились в Европейский суд по правам человека, который изучил обстоятельства дела и 9 декабря 2008 года объявил это заявление неприемлемым в соответствии со статьями 34 и 35 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (Европейская конвенция о правах человека).

5.325 марта 2013 года авторы представили свои комментарии по замечаниям государства-участника. Они отмечают, среди прочего, что в настоящем сообщении основное внимание уделяется вопросам, касающимся гендерных аспектов последствий насилия в семье, и дискриминации по признаку пола, которые связаны с тем, что государство-участник не принимало ответных мер и не предупреждало насилие в отношении женщин и девочек. В отличие от этого, их заявление в Европейский суд по правам человека не касается дискриминации по признаку пола, и основное внимание в нем уделяется конкретно-личностным последствиям надругательств, которым подвергались Y и ее брат, и ущербу, причиненному Х как матери, не имеющей возможности защитить своих детей. Это различие отражено в несовпадении сторон, фактов и юридических требований. Авторы подчеркивают, что, обращаясь в Суд, они не жаловались на дискриминацию ни по признаку пола, ни по другим признакам и соответственно не ссылались на нарушение статьи 14 (Запрещение дискриминации) Европейской конвенции о правах человека, а сосредоточились на конкретно-личностных последствиях надругательств, которым подвергались Y и ее брат. Утверждалось, что Х также была жертвой правонарушения в соответствии со статьей 3 Европейской конвенции о правах человека, поскольку она не имела возможности защитить своих детей от таких надругательств. В центр внимания в их заявлении было поставлено нарушение статей 3 (Запрещение пыток), 8 (Право на уважение частной и семейной жизни) и 13 (Право на эффективное средство правовой защиты) Европейской конвенции о правах человека. Это кардинально отличается от их жалобы в Комитет, которая касается дискриминации по признаку пола (см. пункт 3.1).

Вопросы, касающиеся приемлемости сообщения, и процедуры их рассмотрения в Комитете

6.126 июля 2013 года на своей пятьдесят пятой сессии Комитет рассмотрел вопрос о приемлемости данного сообщения. Он отметил для целей статьи 4 (2) (а) Факультативного протокола, что заявление от имени авторов и одного из сыновей Х (и брата Y) было подано в Европейский суд по правам человека в марте 2007 года и что Суд признал это заявление неприемлемым как явно необоснованное, а также заключил, что представленные ему факты не содержат каких-либо признаков нарушения прав и свобод заявителей, предусмотренных Европейской конвенцией о правах человека и протоколами к ней. Комитет принял к сведению возражения государства-участника относительно приемлемости данного сообщения. Вопрос, стоявший перед Комитетом, заключался в проверке того, является ли заявление авторов в Суд "тем же вопросом", что и настоящее сообщение в Комитет, и если да, то действительно ли Суд "рассмотрел" его.

6.2 Комитет должен был сначала определить, относится ли тот же вопрос, что и представленный в Европейский суд по правам человека, к одному и тому же иску о нарушении определенного права того же лица. Таким образом, Комитету необходимо было сначала проверить, связан ли тот же вопрос в настоящем деле с теми же фактами, теми же лицами и теми же материальными правами.

6.3Комитет отметил утверждение государства-участника о том, что оба заявления "достаточно схожи с учетом того, что статьи, на которые делаются ссылки в обоих случаях, являются по сути аналогичными". Авторы добивались правовой помощи в соответствии с Европейской конвенцией о правах человека, а именно в соответствии с ее статьей 3 (Запрещение пыток), статьей 8 (Право на уважение частной и семейной жизни) и статьей 13 (Право на эффективное средство правовой защиты), тогда как в нынешнем деле авторы ссылались на статьи 1, 2 (b) – (f) и 5 (а) Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин. По мнению государства-участника, во избежание повторного рассмотрения уже решенных споров, следовало исходить из основополагающего характера спора, а не из его формальной классификации.

6.4Кроме того, Комитет принял к сведению замечания авторов о том, что, несмотря на аналогичность заявлений, факты, заявленные и представленные в Европейский суд по правам человека и в Комитет, не являются идентичными. Он напомнил, что в сообщении, представленном на рассмотрение Комитету, основное внимание уделяется вопросам, касающимся гендерных аспектах последствий насилия в семье, и дискриминации по половому признаку, которые связаны с тем, что государство-участник не приняло ответных мер и не предотвратило насилие в отношении женщин и девочек, тогда как в жалобе в Суд основное внимание было уделено личностным аспектам последствий злоупотреблений, которым подвергались Y и ее брат, и ущербу, причиненному Х в качестве матери, не имеющей возможности защитить своих детей; такое несходство отражается в различиях в отношении лиц, фактов и судебных жалоб. Авторы подчеркнули, что в своей жалобе в Суд они не ссылались на нарушение статьи 14 (Запрещение дискриминации) Европейской конвенции о правах человека.

6.5Комитет просмотрел представленное в Европейский суд по правам человека заявление и содержащуюся в нем информацию о производстве по делу и отметил, что в Суд авторы не жаловались на дискриминацию по половому или иному признаку и не ссылались на нарушение статьи 14 (Запрещение дискриминации), тогда как в основе представленного в Комитет сообщения лежит дискриминация по признаку пола. В представленном в Суд заявлении основное внимание уделяется сексуальному и физическому насилию в отношении двух детей (Y и ее брата Т), неспособности органов власти государства-участника защитить их и привлечь к уголовной ответственности предполагаемого преступника, а также "моральным пыткам и страданиям" Х в качестве матери, которой "не удалось защитить своих детей от такого рода действий». В Суде никогда не делались ссылки на неоднократные случаи домашнего насилия в отношении Х в течение 1996–2004 годов. Сын Х (и брат второго автора), также жертва насилия, являлся одной из сторон заявления в Суд, но не настоящего сообщения в Комитет.

6.6Комитет отметил, что эти два заявления касаются не одних и тех же материальных прав, поскольку в сообщении, находящемся на его рассмотрении, авторы ссылаются на свое право на равенство и на недискриминацию, в то время как в ходатайстве в Европейский суд по правам человека ссылок на это не содержится.

6.7Соответственно, Комитет признал, что нельзя говорить, что Европейским судом по правам человека рассматривался "тот же вопрос" и что, таким образом, он не вправе рассматривать представленное ему сообщение в соответствии со статьей 4 (2) Факультативного протокола. Он пришел к выводу, что авторы в достаточной степени обосновали для целей приемлемости свои претензии в соответствии со статьями 1, 2 (b) – (f) и 5 (а) Конвенции, и объявил их приемлемыми.

Замечания государства-участника относительно существа сообщения

7.19 декабря 2013 года государство-участник представило свои замечания по существу. Оно утверждает, что авторы не смогли представить веские аргументы в поддержку своих утверждений о нарушении статей 1, 2 (b) – (f) и 5 (а) Конвенции в соответствии с принятой Комитетом общей рекомендацией № 19.

7.2Государство-участник заявляет о том, что его органы власти выполнили все свои позитивные обязательства в соответствии с Конвенцией, и ссылается на проведенные расследования.

7.3Государство-участник вновь подтверждает факты и ссылается на жалобы, представленные Х в период с 16 по 30 июня 2004 года. 30 июня помощник районного прокурора в соответствии со статьей 28 (b) Уголовно-процессуального кодекса отказал в возбуждении уголовного дела в отношении мужа в свете противоречивых объяснений и расхождений в показаниях. В ходе расследования никаких противоправных действий не было установлено.

7.4Кроме того, государство-участник ссылается на жалобу в районную прокуратуру 30 июня 2004 года соседки Х, К. Соседка заявила, что 30 декабря 2002 года в квартире Х возникла водотечь, и супруг ворвался в квартиру, набросился на детей и нанес ущерб квартире. Она рассказала работникам прокуратуры, что из уважения к Х она вначале не хотела сообщать об этом инциденте в полицию. Однако, когда она узнала, что Х намерена выдвинуть обвинения против своего мужа, она решила помочь ей и сделала заявление. Тем не менее, 7 июля 2004 года данная соседка заявила, что она хочет забрать свое заявление, указав, что она сообщила об этом инциденте по просьбе Х. Государство-участник настаивает на том, что, учитывая эти факты, расхождения и противоречащие друг другу заявления свидетельствуют о том, что данное дело является несостоятельным, и что доказательство наличия каких-либо противоправных действий со стороны мужа является сложной задачей.

7.5Государство-участник указывает, что после того, как авторы представили еще одну пояснительную записку 7 июля 2004 года, следственные органы прокуратуры взяли с мужа обещание, что он будет соблюдать закон и не оскорблять членов своей семьи.

7.615 июля 2004 года муж подал заявление в районную прокуратуру, в котором отметил, что его жене был поставлен диагноз агрессивного психоза, описал ее нападения на него в их доме и на его рабочем месте и просил работников прокуратуры сделать все возможное для того, чтобы защитить его от такого физического насилия и обеспечить психиатрическое лечение для его жены.

7.714 и 15 июля 2004 года районная прокуратура обратилась в психоневрологический диспансер Тбилиси с просьбой предоставить любые сведения о психологическом состоянии Х и ее мужа. Власти получили информацию о наличии у мужа "острой акцентуации характера". Кроме того, 16 июня старший сотрудник местного полицейского участка просил Х пройти обследование в диспансере, но она отказалась.

7.8После того, как Х подала апелляцию на решение районной прокуратуры от 30 июня 2004 года, суд района Исани-Самгори 4 октября отменил это решение, установив, в частности, что прокуратура полагалась исключительно на объяснительную записку мужа, что не были взяты показания других несовершеннолетних членов семьи или свидетелей и что не было предпринято никаких юридических действий для проверки состояния психического здоровья Х и ее мужа. Государство-участник приходит к выводу о том, что данное решение показывает, что судебные власти продемонстрировали волю к проведению быстрого, тщательного, беспристрастного и серьезного расследования всех утверждений о насилии в семье, как это предусмотрено в соответствии с прецедентным правом Комитета, без какого бы то ни было различия, исключения или ограничения по признаку пола.

7.9Государство-участник обращает внимание на заявление Х от 18 октября 2004 года о том, что ее старший сын D. на регулярной основе работал вместе со своим отцом на рынке. Соответственно она, судя по всему, не беспокоилась по поводу того, что ее муж обидит его. По этой причине государство-участник утверждает, что настоящее заявление делает предыдущее заявление Х совершенно неубедительным и необоснованным.

7.10 Кроме того, в ходе опроса других несовершеннолетних в присутствии психолога и преподавателя в школе были установлены дополнительные факты, противоречащие заявлениям авторов. У рассказал психологу о том, что за три года до этого, когда она вместе со своим братом Т. и отцом ездила в Телави, отец их не избивал и не ласкал их ненадлежащим образом. Т. опровергнул утверждение, что их отец когда-либо брал их двоих с собой в Телави, но заявил, что он две недели жил со своим отцом и братом А. в Телави в доме их тети, и в течение этого времени отец их не избивал. Государство-участник указывает на то, что это заявление также показывает, что Х не боялась оставлять детей наедине с их отцом.

7.11Старшие сыновья Д. и С. в своих показаниях утверждали, что они сами не были свидетелями каких-либо неподобающих действий со стороны их отца и лишь слышали о них от своей матери и бабушки. Они также заявили, что их мать и бабушка часто говорили с ними о педофилии. По этой причине государство-участник заявляет о том, что на детей оказывалось определенное влияние со стороны их матери и бабушки, которые заставляли их давать показания против их отца.

7.12Самый младший сын А. в своих показаниях заявил, что он находился там по той причине, что его мать и его бабушка хотели захватить бизнес его отца, с тем чтобы старший брат мог там работать и поддерживать семью. По мнению государства-участника, это заявление вызывает подозрения в отношении обстоятельств дела и ставит под сомнение утверждения авторов.

7.13 Психолог, который участвовал в опросах свидетелей, установил, в частности, что дети рассказывали о травмирующих проблемах без эмоций, заученными фразами, что они использовали не свойственную их возрасту терминологию и что то обстоятельство, что Х и ее мать поздно отреагировали на эти события, делает эти факты чрезвычайно неубедительными. Психологом был сделан вывод о том, что эти дети не были взволнованы и что существует высокая вероятность того, что на них могли оказывать влияние.

7.14 7 ноября 2004 года районная прокуратура, исходя из этих опросов, доклада психолога и других расхождений в показаниях, отказала в возбуждении уголовного дела в отношении мужа, придя к выводу, что на детей оказывала влияние их мать и что в действиях Х отсутствовала логика, когда она обвиняла своего мужа в педофилии и в то же время разрешала детям работать с ним и оставаться с ним на ночь в другом городе.

7.15Это решение было отменено прокуратурой Тбилиси, которая указала, в частности, что не были взяты показания у соседей и коллег мужа по работе и что не было проведено никакого опроса в отношении прохождения Х невропатологического лечения. Государство-участник заявляет, что это решение еще раз свидетельствует о готовности властей провести беспристрастное и оперативное расследование.

7.16 Соседи и коллеги по работе впоследствии показали, что муж Х является достойным человеком, который много заботится о своей семье, и что они никогда не замечали никакого неподобающего поведения с его стороны по отношению к детям. Некоторые также утверждали, что Х является очень ревнивой женщиной, которая распространяет слухи и клевету о своем муже. Кроме того, были взяты показания у лечащего врача Х. Он подтвердил, что поставил ей диагноз неврастении и назначил ей лечение.

7.17 На основе вышеупомянутых показаний районная прокуратура приняла решение отказать в возбуждении уголовного дела, которое было отменено прокуратурой Тбилиси 11 февраля 2005 года. Основанием для отмены этого решения явилось, в частности, то, что следовало получить показания врача мужа в отношении имеющейся у него серьезной формы акцентуации характера и расстройства личности, следовало опросить всех соседей, проживающих на том же этаже, что и авторы, и получить полную характеристику Х и ее мужа в отношении их образования и социального статуса.

7.18 В этой связи была допрошена врач мужа. Она объяснила, что его акцентуация характера не является психическим расстройством или половым извращением, но что лицо, страдающее от такой акцентуации, имеет склонность раздражаться и спорить по мелочам. В свою очередь, соседи рассказали, что это хорошая семья и достойные люди, при этом работодатель мужа заявил, что он является честным человеком. Государство-участник заявляет о том, что опросы не раскрыли никаких новых обстоятельств в этом деле.

7.19 Кроме того, государство-участник вновь заявляет, что это дело было рассмотрено и отклонено 4 августа 2005 года Генеральной прокуратурой, 29 ноября судом первой инстанции Тбилиси и 7 февраля 2006 года апелляционным судом Тбилиси.

7.20 По этой причине государство-участник приходит к выводу о том, что его органы власти выполнили все необходимые компоненты позитивного обязательства в соответствии с Конвенцией. Кроме того, оно отмечает, что не существует никаких признаков дискриминации по признаку пола и что все процедуры расследования проводились оперативно и беспристрастно согласно соответствующим статьям Конвенции и правовой практике Комитета.

Комментарии авторов в отношении замечаний государства-участника

8.117 ноября 2014 года авторы представили свои комментарии по поводу замечаний государства-участника по существу дела, в которых утверждают, что государство-участник совершенно не обосновало сделанные выводы и, в целом, не приняло мер для решения вопросов по существу дела.

8.2По мнению авторов, государство-участник не решило главный вопрос о "неоднократных случаях домашнего насилия" и игнорировало ряд фактов, таких как то, что Х была изнасилована и впоследствии была вынуждена выйти за насильника замуж, что с 1996 года она на постоянной основе и в значительной степени подвергалась жестокому обращению со стороны своего мужа и что дети подвергались непрекращающимся надругательствам, включая избиение различными предметами (это надругательство носило особенно острый характер в отношении Y, принимая во внимание тот факт, что ее регулярно избивали, на нее кричали, ее с силой трясли, прищемили ей пальцы дверьми в качестве наказания, и она подвергалась сексуальному насилию). Государство-участник не упомянуло эти события, как и не рассматривало юридические обязательства, вытекающие из этих фактов. Вместе с тем, это жестокое обращение, доставлявшее страдания в течение многих лет, и соответствующее непринятие властями мер реагирования на это образуют важные обстоятельства расследований, проведенных государством-участником.

8.3Авторы утверждают, что замечания государства-участника демонстрируют фундаментальное непонимание своих обязательств по Конвенции, о чем явно свидетельствует попытка представить расследование и судебное рассмотрение тщательным и беспристрастным. Например, заявление Х о том, что она считала, что ее муж не причинит вреда их сыну у всех на виду, позволило государству-участнику сделать вывод о том, что все ее предыдущие жалобы были расплывчатыми и необоснованными. Авторы заявляют, что это противоречит здравому смыслу и демонстрирует либо предвзятость в отношении авторов, либо заранее составленное представление о том, как ведут себя жертвы бытового насилия. С учетом того, что власти приняли решение о прекращении дела в связи с тем, что в заявлениях соседей не было обнаружено никаких новых обстоятельств, бремя доказывания дела ложится на авторов. Речь идет о слишком большом бремени, учитывая, что они уже предоставили существенные подкрепляющие доказательства.

8.4Авторы обращают внимание на то, что насилие по половому признаку является одной из форм дискриминации, которая серьезно препятствует возможности женщин пользоваться своими правами и свободами. В этой связи они утверждают, что государство-участник не действовало с должной осмотрительностью в целях предотвращения и расследования дел, связанных с насилием по половому признаку, и судебного преследования и наказания виновных, как это предусмотрено в пункте 19 общей рекомендации № 28 Комитета.

8.5Авторы вновь подтверждают систематические нарушения грузинского законодательства, допущенные в то время, когда имели место инциденты, в связи с которыми автор подавал жалобы, и отсутствие законодательства, конкретно предусматривающего уголовную ответственность за насилие в семье; непринятие мер по созданию или применению какой-либо стратегии, обеспечивающей расследование случаев бытового насилия, уголовное преследование и наказание виновных; отсутствие каких бы то ни было законов, предусматривающих применение запретительных судебных приказов или защитных ордеров; отсутствие достаточной профессиональной подготовки у сотрудников правоохранительных органов, прокуратуры и судебных органов государства, необходимой для обеспечения защиты жертв и недопущения предвзятости в отношении лиц (преимущественно мужского пола), обвиняемых в совершении такого насилия, в отличие от лиц (преимущественно женского пола), подающих жалобу; и отсутствие учитывающих гендерную проблематику механизмов для опроса жертв и практику использования не имеющих исковой силы письменных обязательств со стороны подозреваемых правонарушителей. Авторы сообщения заявляют о том, что государство-участник не смогло представить доказательства или содержательные аргументы для опровержения этого. Таким образом, представляется, что, хотя государство-участник ни в коей мере не оспаривает достоверность представленных фактов, оно оспаривает то, что указанные недостатки представляют собой нарушение рассматриваемых прав. Это противоречит четким руководящим указаниям, принятым Комитетом.

8.6Авторы вновь заявляют о том, что в данном деле государство-участник не приняло меры, в частности, для официальной регистрации жалоб о насилии в семье, начала расследования, учета имевших ранее место жалоб о насилии в семье, признания того, что отмеченные случаи насилия в семье представляют собой уголовные преступления, и обеспечения учета гендерных аспектов и интересов ребенка при составлении отчетов и проведении опросов. В связи с этим авторы утверждают, что государство-участник не приняло мер для практической реализации принципов недискриминации и фактического равенства в соответствии со статьями 1, 2 (с) и 2 (d) Конвенции.

8.7Авторы сообщения утверждают, что в государстве-участнике существует социально-культурная модель поведения, согласно которой слово мужчины имеет больший вес и которая допускает, что некий уровень физического насилия и прикосновений сексуального характера не выходит за рамки приемлемого для мужчины ухода за детьми. Обычаи и социальные стереотипы также закрепляют дискриминацию и предрассудки, в основе которых лежит идея о неполноценности или превосходстве. Авторы добавляют, что государство-участник не оспаривает эти дискриминационные виды практики, социальные и культурные модели поведения и предрассудки, изложенные в настоящем сообщении, и не предоставляет информацию, указывающую на наличие шагов по их изменению или искоренению.

8.8Авторы оспаривают утверждение государства-участника о том, что в ходе предварительного следствия были тщательно соблюдены все необходимые следственные процедуры, указывая, что государство-участник не применило объективный стандарт для оценки очевидных доказательств, предполагающих совершение преступления, и не приняло соответствующих мер. Даже признание мужа, что он постоянно ласкал свою дочь, что он иногда бил свою жену и что он бросил своего сына Т. на постель лицом вниз и несколько раз ударил его, не привело к началу расследования. Напротив, компетентные органы пришли к выводу о том, что поведение супруга не является незаконным, тем самым демонстрируя институциональную неэффективность и отсутствие воли со стороны органов власти эффективно проводить расследования и осуществлять судебное преследование в отношении насилия в семье.

8.9Авторы далее заявляют о том, что государство-участник не обеспечило беспристрастный сбор и представление доказательств, демонстрируя вместо этого скептическое и недоверчивое отношение к сообщениям Х и ее свидетелей, в отличие от неотъемлемого лицеприятия, демонстрируемого в отношении показаний мужа. Они указывают, в частности, на то, что на начальном этапе не был проведен опрос всех потенциально имеющих к этому отношение свидетелей, на использование наводящих вопросов в ходе бесед и просьбу к Х пройти психиатрическое обследование в условиях отсутствия каких бы то ни было доказательств необходимости такого обследования. Представляется также, что органы власти запрашивали конфиденциальную медицинскую информацию у врача Х, при этом отсутствуют сведения, что она давала согласие на ее разглашение.

8.10 Авторы заявляют, что анализ судебных решений показывает, что существующая судебная система еще более усугубила упущения и ошибки, допущенные органами прокуратуры, а также сама демонстрировала лицеприятие в отношении мужа. В решении Тбилисского городского суда от 29 ноября 2005 года нет объективного анализа и не точно представлены детали и вся совокупность собранных доказательств. Постановление суда заканчивается следующей фразой: "Наиболее важным является тот факт, что адвокат (автора) не в состоянии опровергнуть доказательства, собранные работниками органов прокуратуры в ходе многочисленных следственных мероприятий". Авторы считают, что это указывает на то, что существует мнение, что бремя опровержения доказательств, представленных в пользу мужа, лежит на них.

8.11Авторы сообщения заявляют о том, что физическое, сексуальное, моральное и психологическое насилие, которому они подвергались, оказало пагубное воздействие на их жизни и их физическое и эмоциональное здоровье.

8.12Что касается нынешних изменений в законодательстве и политике государства-участника, то авторы заявляют, что, несмотря на то, что в настоящее время существуют законы, запрещающие насилие в семье и устанавливающие уголовную ответственность за него, их применение на практике сопряжено с проблемами.

8.13Авторы требуют денежного вознаграждения за материальный и моральный ущерб, понесенный в результате нарушения их прав. Они также требуют официальных извинений со стороны правительства, в том числе признания фактов и принятия ответственности за нарушение их прав в соответствии с Конвенцией. Несмотря на существенно важные недостатки в рамках следственного разбирательства на национальном уровне, они не требуют повторного расследования их жалоб. Авторы далее ссылаются на растущее число женщин, страдающих от насилия в семье, и малое число сообщений о случаях сексуального насилия в семье из-за стигматизации и страха, обращаясь к Комитету с просьбой сделать в адрес государства-участника следующие рекомендации в целях укрепления применения нормативно-правовой базы: обеспечить эффективное, оперативное и беспристрастное расследование; обеспечить доступ к гражданско-правовой и уголовно-правовой защите для жертв бытового насилия; и повысить эффективность усилий, предпринимаемых для преодоления стереотипных подходов в отношении роли и обязанностей женщин.

Суждения Комитета

Рассмотрение сообщения по существу

9.1Комитет рассмотрел настоящее сообщение в свете всей представленной ему авторами и государством-участником информации в соответствии с положениями статьи 7 (1) Факультативного протокола.

9.Комитет принимает к сведению доказательства Х, касающиеся эпизодов применения насилия в отношении нее ее супругом, начиная с ее изнасилования в июле 1987 года до их брака, физического насилия в период нахождения в браке, особенно с 1996 года, и многочисленные жалобы, с которыми она обращалась в полицию. Кроме того, Комитет принимает к сведению подробную информацию, предоставленную автором касательно жестокого отношения ее супруга к их детям и, в частности, ее сыну Т. и ее дочери Y. Комитет отмечает, в частности, предоставленные подробные сведения, касающиеся физического и сексуального насилия в отношении Y, в связи с чем она подавала жалобу в районную прокуратуру 16 июня 2004 года. Комитет отмечает далее, что указанная жалоба была дополнена заявлениями со стороны ее сына Т., а также ее матери, которая первой заметила неподобающее поведение ее мужа по отношению к Y. Х утверждает, что государство-участник не проводило никакого эффективного расследования ее жалоб на бытовое насилие в отношении нее и физическое и сексуальное насилие в отношении ее дочери, а также не осуществляло судебного преследования мужа, что является нарушением их прав в соответствии со статьями 1, 2 (b) – (f) и 5 (a) Конвенции. Таким образом, задача Комитета состоит в том, чтобы определить, рассматривало ли государство-участник в лице его государственных органов и учреждений жалобы Х надлежащим образом и обеспечивало ли для нее и Y эффективную правовую защиту.

9.3Комитет напоминает о том, что в соответствии с пунктом 6 его общей рекомендации № 19 дискриминация по смыслу статьи 1 Конвенции включает в себя насилие в отношении женщин по признаку пола. Такая дискриминация не ограничивается деяниями, совершаемыми правительством или от его имени. Наоборот, в соответствии со статьей 2 (е) государства-участники также могут нести ответственность за действия частных лиц, если они не принимают надлежащих мер, для того чтобы не допустить насилия и нарушения прав или осуществить расследования и вынести наказание за насилие, а также за обеспечение компенсации (пункт 9).

9.4 Комитет принимает к сведению утверждение Х о том, что во время событий, которые образуют основу для ее жалобы, в государстве-участнике не существовало никакой нормативно-правовой базы для обеспечения эффективной правовой защиты от насилия в семье и что Закон о предотвращении насилия в семье, в который впервые было включено определение понятия "насилие в семье", был принят в государстве-участнике только 25 мая 2006 года. Кроме того, Комитет принимает к сведению предоставленную подробную информацию о том, каким образом рассматривались жалобы на проявления насилия в семье участковым инспектором полиции сугубо в соответствии с административными правилами, в частности то, что инспектор просто регистрировал письменное заявление со стороны нарушителя о том, что он не будет совершать подобные деяния в будущем, причем такие заявления не имеют обязательной юридической силы и, следовательно, не подлежат принудительному исполнению. Всякий раз, когда потерпевшая сторона настаивала на подаче официальной жалобы, прокуратура выступала в качестве посредника в улаживании конфликта между супругами, а не расследовала происшествие и не привлекала нарушителя к ответственности.

9.5 Комитет должным образом рассмотрел вопрос о том, каким образом органы власти государства-участника рассматривали жалобы Х, и отмечает, что 28 декабря 2001 года прокуратура района Исани-Самгори отказала в возбуждении уголовного дела по факту другого инцидента от 23 декабря 2001 года, в ходе которого Х получила травмы лица и головы, потому что она отозвала свою жалобу. В ответ на жалобы Х в связи с физическими нападениями, которым она подверглась со стороны своего мужа 16 июня, а также 3 и 15 июля 2004 года, полиция просто потребовала от мужа дать письменное обещание, что он больше не будет применять насилие в отношении своей семьи. 24 июля 2004 года из прокуратуры Х сообщили, что ее муж не будет привлечен к уголовной ответственности. Аналогичным образом, в ответ на поданную в прокуратуру жалобу Х о физическом и сексуальном надругательстве над Y со стороны ее отца, дополненную заявлениями со стороны ее сына Т., который сообщил о случаях, когда его отец избивал его и его сестру и приставал к ним, и со стороны матери Х, прокуратура 30 июня 2004 года постановила не возбуждать уголовное дело и не предъявлять обвинений. Комитет отмечает далее, что государство-участник не оспорило эти утверждения. Напротив, в своем сообщении от 5 сентября 2011 года государство-участник признало, что, когда имело место это предполагаемое насилие, национальное законодательство приводилось в соответствие с требованиями Конвенции. Государство-участник также признало, что некоторые недостатки в расследовании, выявленные в указанный период времени, могли привести к нарушению прав авторов.

9.6Комитет отмечает, что Х подала несколько жалоб на насилие в отношении нее и ее детей со стороны ее мужа в разные органы власти. Все ее жалобы в полицию приводили к тому, что сотрудники полиции брали с ее супруга письменное обязательство не совершать больше насилия в отношении нее и ее детей, даже когда, по меньшей мере в одном случае, ей была выдана медицинская справка о том, что в результате избиения со стороны ее мужа ею получены поверхностные телесные повреждения. Комитет отмечает, что, несмотря на неоднократные письменные обязательства со стороны мужа, насилие в отношении авторов и других детей продолжало иметь место, при этом компетентные органы не принимали надлежащих мер, с тем чтобы его остановить. Рассмотрение первоначальной жалобы Х было прекращено после того, как она ее забрала, и органы уголовного преследования приняли решение не проводить расследование, несмотря на серьезный характер и тяжесть обвинений. Все последующие жалобы Х отклонялись, и органами уголовного преследования принимались решения о том, что в действиях мужа состав преступления отсутствует, в то время как судебные органы постановляли, что данные дела лишены оснований26. Эти заявления не опровергались и не оспаривались государством-участником, которое просто отметило, что адвокат Х не сумел опровергнуть доказательства, собранные работниками прокуратуры в процессе многочисленных следственных мероприятий, тем самым создавая весьма высокие требования в отношении бремени доказывания в деле о бытовом насилии.

9.7Комитет считает, что в своей совокупности вышеупомянутые неопровержимые факты свидетельствуют о том, что органы власти государства-участника не выполнили свои обязанности и не приняли соответствующие законодательные и другие меры, включая санкции, запрещающие насилие в отношении женщин в качестве одной из форм дискриминации в отношении женщин; не установили юридическую защиту прав женщин на равной основе с мужчинами и не обеспечили с помощью компетентных судов и других государственных учреждений эффективную защиту женщин от дискриминации; не воздержались от совершения дискриминационных актов или действий в отношении женщин и не обеспечили, чтобы государственные органы и учреждения действовали в соответствии с этим обязательством; не приняли все соответствующие меры для ликвидации дискриминации в отношении женщин со стороны любого лица, организации или предприятия; и не приняли все соответствующие меры, включая законодательные, для изменения или отмены действующих законов, постановлений, обычаев и практики, которые представляют собой дискриминацию в отношении женщин. Он также считает, что вышеупомянутые факты указывают на то, что государство-участник не выполнило свои обязанности и не приняло все соответствующие меры, с тем чтобы изменить социальные и культурные модели поведения мужчин и женщин в целях достижения искоренения предрассудков и упразднения обычаев и всей прочей практики, которые основаны на идее неполноценности или превосходства одного из полов или стереотипного восприятия роли мужчин и женщин.

10.Действуя в соответствии со статьей 7 (3) Факультативного протокола и в свете вышеизложенных соображений, Комитет считает, что государство-участник не выполнило своих обязательств и тем самым нарушило права авторов по смыслу статьи 2 (b) - (f), рассматриваемых в совокупности со статьями 1 и 5 (а) Конвенции, а также общей рекомендации № 19 Комитета.

11.Комитет выносит в адрес государства-участника следующие рекомендации:

а)В отношении авторов сообщения: предоставить авторам надлежащую финансовую компенсацию, соразмерную тяжести нарушений их прав;

b)Общие положения.

i)принять меры к тому, чтобы жертвам насилия в семье и их детям была предоставлена своевременная и адекватная помощь, в том числе жилье и психологическая поддержка;

ii) активизировать проведение кампаний по повышению информированности и ввести в действие политику абсолютной нетерпимости в том, что касается насилия в отношении женщин и, в частности, насилия в семье;

iii) ратифицировать Конвенцию о предотвращении и борьбе с насилием в отношении женщин и домашним насилием;

iv)обеспечить обязательную профессиональную подготовку судей, юристов и работников правоохранительных органов, включая работников прокуратуры, по вопросам применения Закона о предотвращении насилия в семье, в том числе по вопросам определения бытового насилия и гендерных стереотипов, а также надлежащую профессиональную подготовку по вопросам, касающимся Конвенции, Факультативного протокола к ней и общих рекомендаций Комитета, в частности общей рекомендации № 19.

12.В соответствии со статьей 7 (4) Факультативного протокола государство-участник должно надлежащим образом рассмотреть мнения Комитета и его рекомендации и в течение шести месяцев представить Комитету письменный ответ с информацией о любых мерах, принятых в свете мнений и рекомендаций Комитета. Государству-участнику также предлагается перевести мнения и рекомендации Комитета на грузинский язык, опубликовать их и широко распространить в целях доведения их до сведения всех секторов общества.